Трудно воспитывать, а сечь так легко.
... какой-то безумный, содержащийся в больнице, говорил: «Весь свет меня считает поврежденным, а я весь свет считаю таким же; беда моя в том, что большинство со стороны всего света».
Трудно воспитывать, а сечь так легко.
... какой-то безумный, содержащийся в больнице, говорил: «Весь свет меня считает поврежденным, а я весь свет считаю таким же; беда моя в том, что большинство со стороны всего света».
... прислушиваясь к польском языку, так богатому согласными, он [Георг Форстер] вспомнил своих знакомых в Отаити, говорящих почти одними гласными, и заметил : «Если б эти два языка смешать, какое бы вышло звучное и плавное наречие»!
По-моему, служить связью, центром целого круга людей — огромное дело, особенно в обществе разобщенном и скованном.
Мы для утешения себя, хотим другой Европы и верим в нее так, как христиане верят в рай.
Этим людям, занятым службой, ажиотажем, семейными ссорами, картами, орденами, лошадьми, — Р. Оуэн проповедовал другое употребление сил и указывал им на нелепость их жизни. Убедить их он не мог, а озлобил их и опрокинул на себя всю нетерпимость непонимания. Один разум долготерпелив и милосерд, потому что он понимает.
... мещане-генералы, мещане-министры, мещане-банкиры кутят, наживают миллионы, теряют миллионы... [им нужны] тяжелые оргии, бесцветное богатство, в котором золото... вытесняет искусство, лоретка — даму, биржевой игрок — литератора.
Сплетни — отдых разговора, его десерт, его соя, одни идеалисты и абстрактные люди не любят сплетней...