— Не могу поверить, что ты отдал им свою священную книгу. Я думала, она важна для тебя.
— Все эти годы я ее нес и читал каждый день. Я так привык беречь ее, что забывал жить так, как там написано.
— Да? И как?
— Просто. Делать для других больше, чем для себя. Вот, что я понял из нее.
— Я так привык беречь её, что забывал жить так, как там написано.
— Да? И как?
— Делать для других больше, чем для себя.
Если ты не хочешь, чтобы тебя забыли, как только ты умрешь и сгниешь, пиши достойные книги или совершай поступки, достойные того, чтобы о них писали в книгах.
Иногда, Мария, выслушанная история заставляет человека делать то, чего бы он делать не стал, не выслушай он эту историю.
— А помните, как было раньше, в смысле в мире до этого?
— Да.
— И как это было?
— Люди имели больше, чем было нужно. Мы понятия не имели что бесценно, а что — нет, мы выбрасывали вещи, а теперь убиваем из-за них.
— Правда?
— Да.
— Одно плохое дело не перевешивает многих хороших. Всё сбалансировано.
— Ты в это веришь? Не удивлён, что Росс тебя любит.
Пока не достигнешь определенного возраста, тебе нечего «оставлять позади». Такая уж, выходит, штука жизнь: череда поступков, которые в конце концов ты хочешь просто оставить позади.
Писатель находится в ситуации его эпохи: каждое слово имеет отзвук, каждое молчание — тоже.
— Я же принёс тебе мою новую книжку. Она всё-таки вышла. Впрочем, это слишком сильно сказано — книжку, так – книжечка: пять рассказов и повесть...
— Господи, какая ж она тоненькая! Господи...
— Вся наша жизнь, милая...
— Наша?
— Нет, милая, конечно, нет... Тут другие... Не мы, конечно. Другие лица... Другие судьбы...
Разве можно придумать объект совершеннее, чем бумажная книга? Все эти кусочки бумаги — такие разные, гладкие или шершавые, под кончиками твоих пальцев. Край страницы, прижатый большим пальцем, когда так не терпится перейти к новой главе. То, как твоя закладка — причудливая, скромная, картонка, конфетный фантик — движется сквозь толщу повествования, отмечая, насколько ты преуспел, дальше и дальше всякий раз, когда закрываешь книгу.
— Ничего правильного не получится, пока не попробуешь. Люди могут ошибаться в чем угодно, порой их ошибки приводят ко злу. У этого нет ни причины, ни задумки, ни цели. В один момент они понимают, что сошли со своего пути, если он вообще был.
— Путь? «Мити»...
— И наоборот. Я делал правильные вещи, не осознавая этого. Вдруг я понял, что поступал правильно. Случайно я кому-то помог. Ты не слышишь таких фраз и не услышишь. Правильности нужно желать. А правильные поступки требуют правильного желания. Нельзя поступить правильно, если не пытаться так поступить. Если неспособность поступать правильно заставляет тебя страдать, то лишь потому, что ты не чувствуешь, что пытаешься поступать правильно. Есть много причин, по которым кто-то не будет пытаться. Тысячи причин, вызывающие нерешительность. Поражения могут вызывать страх. Можно винить во всем другого. Можно обвинять общество. Можно винить время, в которое мы живем, свою судьбу. Но тем, кто не делает ничего правильного, нужно понимать, что они могут, но ничего не сделают. То же касается тебя. Не нужно себя пересиливать в этом вопросе. Но не забывай, что это не потому, что ты не можешь, а потому, что выбрала такой путь. Люди, поступающие правильно... Раз. Они решают поступить так. Два. Они поступают так. Только в таком порядке. Волноваться о втором шаге, не сделав первого, просто вверх глупости.
Cлайд с цитатой