— Слушай, а ты в это веришь?
— Во что в это?
— Что первая любовь — всегда последняя?
— Не знаю... Надеюсь, что нет...
Он сдался и прокручивал в голове одну и ту же заезженную песню: за что ему такая жизнь? Сколько ещё придётся терпеть? Как от всего этого избавиться? За что такая жизнь? Сколько ещё придётся терпеть? Где искать спасения? За что?
Много лет она не чувствовала себя такой спокойной и такой живой — просто напросто живой...
Черт вас всех побрал — я жива! Жива и здорова! Я могу быть весёлой и грустной, храброй, ранимой и странной, как все остальные девушки на свете. Я вовсе не бесплотна!
— А потом однажды утром он устал... Очень, очень устал и упал с крыши...
— Упал или прыгнул?
— Он был деликатным человеком — он упал.
— Я не отрицаю, что любил её. Задолго до нашей встречи она была моей первой, идеальной, недостижимой любовью.
— Поскольку я тупая, неидеальная простушка.
— Не простушка, но да — неидеальная. Человечная. Настоящая. И та ночь с Элизабет показала мне, и видит Бог, можно было и по-другому осознать, но моя гордыня и глупость не позволяла. Могу сказать одно: после той ночи, из-за неё, я понял, что если взять идеальную любовь и с низвести до неидеальной, то неидеальная окажется лучше. Моя истинная, настоящая и неослабевающая любовь — не она. Это ты.
— Возьмите масляную батарею, она в средней цене и очень надёжна…
— Она на колёсиках?
— Да, мадемуазель!
— Блеск. Я смогу подтаскивать ее к кровати…-Эээ.. знаете.. есть еще один вариант... В постели вас может согреть любимый человек..
— Вы правы, но у него шнур не убирается..
Думаю, я начала терять веру именно в тот день: вместо того чтобы просить о помощи
Господа, он звал свою мать... Мне это показалось подозрительным...
Но главное для нее сейчас — набраться сил. Вы должны силой заставлять ее есть и спать, иначе… Так, я даю ей больничный на десять дней. Вот рецепты на долипран и витамин С, но повторяю: никакие лекарства не заменят хорошего антрекота с кровью, тарелки спагетти, свежих овощей и фруктов, понимаете?
Сумерки вяжут смиренно
осени зыбкой панно,
там, за уютной таверной,
стелет туман полотно.
Гулко бормочут трамваи,
плачут дождём витражи,
кто-то преграды ломает,
кто-то — свои миражи.
Кто-то в мирах заблудился,
ищет родное плечо,
кто-то впервые влюбился,
так горячо... горячо...
... Говорить с ней — все равно что в пинг-понг играть: она держала темп и срезала мяч в углы в самые неожиданые моменты, а он сам себе казался не таким уж кретином...
Cлайд с цитатой