— А чей это там голос?
— Какой голос?
— Который ответил мне только что по домофону!
— Это моя мать.
— Она же умерла!
— Выходит, что нет.
— А чей это там голос?
— Какой голос?
— Который ответил мне только что по домофону!
— Это моя мать.
— Она же умерла!
— Выходит, что нет.
Прости, пойми, привыкни, став сильнее:
Любить тебя одну -
Я не сумею
Любимая пусть ты мой идеал, -
Других же баб никто не отменял.
— А вы опять надрались?
— Мы сухие словно озера в Африке!
— Ой, а вдруг он поймет не так?
— Ты мог бы и извиниться.
— Ты швырнула в меня тостер, а мне извиняться?
— Я швырнула, потому что ты выбросил в окно мой ноутбук.
— Он у меня выскользнул.
— Ты был как минимум в трех метрах от окна.
— Я споткнулся.
Измена, предательство, бесчестье... конечно, всему можно найти оправдание. Я придумывала свои, когда нас с Фрэнком разлучила неведомая сила. Но где бы мы ни были — выбор остается за нами, он может быть безрассудным, а может спасти чью-то жизнь. Остается надеется лишь на то, что наши поступки приносят больше добра, чем вреда.
Женщина готова многим жертвовать, лишь бы каждый день не видеть в нем (мужчине) того, кто, прикрывшись законами природы, может не сегодня завтра ей изменить.
— Это длится несколько месяцев? Правильно?
— Слушай, мы хотели признаться... Слушай, ну так вышло, Тэд! Мы с этим боролись, как могли.
— Конечно боролись! В каждом отеле, на каждом матрасе, на заднем сидении...
— Секс здесь вообще ни при чём!
— Секс всегда при чём! Всё на свете — про секс, экономика это тоже секс!
Коварство не в неверности, а в лицемерных ласках неверного. Неверность простить можно, коварство — никогда.