Жертвы опустошения, я исполняю ваш гимн,
Смотря на мир через призму магазинных витрин.
Жертвы опустошения, я исполняю ваш гимн,
Смотря на мир через призму магазинных витрин.
Я тот же, точно подонок, и мне все кажется шуткой,
Когда я пью на тусовках, и засыпаю в маршрутках.
Думаешь, ты бы не страдал на выбранном тобой пути? Страдал бы больше, чем можешь себе представить. Ты не единственный, кто будет страдать и «почувствует красоту цветов, возложенных к пустоте, которую невозможно заполнить», если не останешься здесь.
Знаешь, Тило, что самое печальное в мире? Когда ты обнимаешь кого-то, кого так любил, что даже одна мысль о ней озаряла все твое существо яркой вспышкой, а в душе у тебя теперь — нет, не ненависть, это было бы лучше — внутри у тебя ледяная беспредельная пустота. Она растет в тебе, и для тебя уже нет разницы, обнимешь ты ее или уберешь руку и уйдешь прочь.
Мистицизм учит, что существует мудрость, которая неподвластна интеллекту. Постичь её можно путём отказа, став пустым. Нужно отвернуться от физического мира и обратиться к миру духовному.
Природа не терпит пустоты, и особенно – женская природа. В теле женщины больше пустого пространства, чем в теле мужчины; больше места, которое надо заполнить. Причем это не только вполне очевидное место, местечко, «то самое» и т. п., в голове, в сердце – тоже. И если ты не заполнишь эти пустоты, непременно найдется кто-то, кто заполнит их за тебя.
Может быть... Может быть! Может быть, пустота — не могила сгинувшего, а ларец не дарованного?