Эрих Мария Ремарк. Трофей Вандервельде

Другие цитаты по теме

Несколько недель назад Оле Хансен узнал о смерти женщины, которая была частью его юношеских воспоминаний, – а как раз такие простые, давнишние образы и происшествия иногда странно волнуют, если случайно снова наталкиваешься на них.

Вы знаете, что на женщин всегда производит впечатление, когда о необычной ситуации говорят как о само собой разумеющемся и почти повседневном; потому что настоящему светскому человеку несложно оказаться на высоте в нормальной ситуации.

Женщину теряешь так же, как свой батальон: из-за ошибки в расчётах, приказа, который невыполним, и немыслимо тяжких условий. И ещё из-за своего скотства.

От движений тепло растеклось по всему ее телу, она выгибала руки, словно стремясь вплести их в золотую сетку свечек-огоньков; поднимала ладони, словно опьянев; скользила, почти физически ощущая неземную прохладу и белизну хризантем. Свободно и легко и в то же время сосредоточенно, в целомудренном экстазе, она начала танец белого лотоса. Она танцевала, увлеченная египетской строгой пластикой и индийской чувственностью, пока ей вдруг не показалось, что комната теряет свои очертания в сумерках и становится похожей на темное озеро, в котором светлеет очень бледное лицо, словно белоснежный цветок лотоса в ночи…

Есть лишь несколько причин, из-за которых женщина сама предлагает расстаться. Она чувствует напряжение в отношениях. Для того, чтобы почувствовать свою власть. Как испытание для чувств мужчины. И ещё... Потому, что они потеряли уверенность в себе.

Среди женщин, ни разу не спавших с мужчиной, больше проституток, чем среди тех, для кого это стало горьким куском хлеба. Я уже не говорю о замужних.

Мы всегда влюбляемся в самую лучшую на свете женщину, а бросаем всегда самую худшую.

Она чувствовала себя среди платьев и туфель как пьяница в винном погребе.

Когда девушка хватается за ручку входной двери – воспитанная на сказках, она мечтает, чтобы ее остановили. Этого никогда не происходит. Чудес не бывает.

Идеальный мужчина должен говорить с нами как с богинями, а обращаться с нами – как с детьми. Он должен отказывать нам во всех серьезных просьбах и потакать всем нашим капризам. Потворствовать всем нашим прихотям и запрещать нам иметь призвание. Он должен всегда говорить не то, что думает, и думать не то, что говорит…

Он не должен пренебрегать другими хорошенькими женщинами. Это доказало бы, что у него нет вкуса, или вызвало бы подозрение, что вкуса у него слишком много. Нет, он должен быть мил со всеми женщинами, но говорить, что они почему-то его не привлекают.