Нельзя же серьезно утверждать, что красные вина по качеству превосходят французские!
0.00
Женщины, вино и деньги – помеха творчеству только начинающих писателей.
Ум-Эль-Банин. Последний поединок Бунина
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Официанты подливали вина, а твой отец его пил и пил...
— Ну, это просто вежливость.
— Вот он и набрался вежливости.
Сколь ни хорош и успешен оратор, любая потаскушка куда лучше сумеет убедить любого. Сыщется ли такой математик, что сумел бы обсчитать женщину при уплате долга? Любой музыкант сравнится ли с ней в пении или сладким голосом? Философы, гадатели и астрологи не уступают ли зачастую в гаданиях и предсказаниях деревенским женщинам? Разве бабушка зачастую не более полезна, чем врач?
Мои братья превосходят меня во всем — в бою, в танцах, в учености, но никто из них не сможет так красиво повалиться без чувств в грязь.
В качестве доказательств своей точки зрения Генрих Агриппа приводил аргументы из литературных трудов философов и отцов Церкви, и, даже, из Библии. Например, утверждал, что женщина — венец творения Бога, поскольку Бог, создав женщину, больше не создал ничего. Только женщину Бог сделал из живой плоти, а мужчину, как и все остальное — из праха. Бог наделил женщину большей способностью к речи, ведь речь — дар Божий человеку. Когда Бог запретил мужчине есть плод познания, женщина еще не была на тот момент создана и, стало быть, невиновна. Бог спрятал женское естество, тогда как мужское — выставил напоказ, так наказав грехоотступника...
Но это причастное вино — оно только для благословения! Хотя... погодите, смотрите сколько здесь всего: деревья, камушки, птички, белочки — давайте благословим все это и напьемся!
— Какое вино мне заказать к редиске?
— Я бы посоветовал Мюскаде.
— Сладкое или сухое?
— Полусухое.
— Я больше люблю сладкие.
— Ну тогда, Сотерн.
— Оно сладкое?
— Да, очень!
— А может быть, чересчур?
— Да нет... Ну если так, возьмите полусухое.
— Но я предпочитаю полусладкое... Дайте мне карточку, я вижу, мы не совсем понимаем друг друга.
— Я жажду крови! — прорычал он.
— Вино закончилось. Мы вчера убили последние четыре бутылки.