Михаил Михайлович Зощенко. Голубая книга

Да из всех чертовских неудач, рассыпанных на каждой странице истории, наибольше всего нас может поражать какая-то, прямо скажем, бешеная жестокость по отношению к своей же подчиненной публике.

0.00

Другие цитаты по теме

Кай Юлий Цезарь отдал распоряжение по войскам украшать оружие золотом, серебром и драгоценными камнями. Он рассчитывал, что благодаря этому солдаты при отступлении не будут бросать оружие. Так и оказалось.

Да, у нас, приходится сознаться, дрянные и корыстные характеры, благодаря которым мы сами закрываем себе доступ к безоблачной жизни.

— Читал «Красную шапочку» Шарля Перро?

— Что? Ах.. Да...

— Меленькую девочку называют красной шапочкой за ее шапку... Она идет в лес, чтобы повидать свою бабушку, но ее съедает волк, который уже успел закусить ее бабушкой.

— Это — конец?

— Оригинальный текст отличается от того, о чем пишут в детских книжках. Это жестокая история... Как думаешь?

— Что?

— Я думаю, что это — жестокая история, но... разве она ничему не учит?

Любовь... всегда отрицательно отражается на мировоззрении отдельных граждан. Замечается иной раз нытье и разные гуманные чувства. Наблюдается какая-то жалость к людям и к рыбам и желание им помочь. И сердце делается какое-то чувствительное.

Чтобы выжить и удержать то, что принадлежит по праву, человеку приходится проявлять силу, а порою и жестокость.

Любая ближневосточная война напоминает крестовый поход. Известна история, как во время русско-турецкой войны Екатерина I собрала все драгоценности, дала взятку туркам, те открыли коридор, и русские вышли из окружения. Воевать можно только за памятники и их защищать.

Человеческая история была бы слишком глупой штукой без духа, который внесли в нее бессильные.

— Он живая история своего народа. Он наш вечный враг.

— Чтобы не говорил мой сын, он всего лишь человек.

Они наступают — мы наступаем. Мы отважно сражаемся, чтобы увидеть проблеск света в этой нескончаемой войне... хоть на мгновение. Война — это целый мир, а мир охвачен войной, где за каждым прицелом стоит человек. И эти люди — мы. Прожжённые жизнью и наивные, честные и преступники. Мы созданы для легенд, но не войдём в историю. Мы — небесные рыцари. Мы — пустынные призраки. Мы — траншейные крысы. И это наши истории.

Люди, которые внутренне жестоки, а в жизни бездарны, часто занимают зрительские места на корриде.