Сью Таунсенд

Мои прыщи так ужасны, что писать о них нет мочи. В классе меня засмеют.

Читаю «Человека в железной маске». Отлично понимаю, что он чувствовал.

Рождество. Как и положено взрослому человеку, проснувшись, дико расстроился от того, что у кровати нет мешка с игрушками.

Мне всё время снятся кошмары про атомную бомбу. Надеюсь, её на нас не сбросят до того, как я сдам экзамены в августе. Не хотелось бы умереть, необразованным девственником.

– Тебе не холодно в этой юбке? – спросил я. – Она мало отличается от пояса.

– Да, мне холодно, – ответила Георгина. – Но я такая несчастная, что мне все равно.

Мама у меня не самый умный человек на свете. До сих пор не постирала мои физкультурные шорты, а завтра уже в школу. Не похожа она на матерей, которых показывают по телевизору.

Годы в политике научили его, что статистика всегда статистически недостоверна.

Бабушка выпустила пса из сарая и сказала маме, что это жестоко — запирать животное. Пса вырвало на кухне. Бабушка его снова заперла.

— Говорят, там будут жирафы, — вставил я.

— Жирафы! — изумился кто-то в очереди.

— Только жирафов не хватало! — возмутилась миссис Голайтли. — С их длинными шеями легко подглядывать за людьми.

Найджел по выходным наряжается панком. Его мать не возражает, при условии, что под чёрной майкой он будет носить вязаную жилетку.