Странно и смешно наш устроен мир -
Сердце любит, но не скажет о любви своей,
Пусть живу я и не знаю, любишь или нет,
Это лучше, чем, признавшись, слышать «нет» в ответ,
А я боюсь услышать «нет».
Странно и смешно наш устроен мир -
Сердце любит, но не скажет о любви своей,
Пусть живу я и не знаю, любишь или нет,
Это лучше, чем, признавшись, слышать «нет» в ответ,
А я боюсь услышать «нет».
Всё закончится: боль и страх,
это чувство, рвущее душу,
будто пламенем от костра
обжигающее виски.
И сомнения, и пустота —
всё твоё и тебя не разрушит.
Ты пройдёшь через это сама,
не держись за него, отпусти.
Он пройдёт. Как ночная гроза.
В предрассветном растает тумане.
Но запомнятся эти глаза —
голубые, как в море прибой.
Он пройдёт. Он не против, не за,
не с тобой, не в тебе… Он обманет
сам себя, сам себе отказав
в тихом счастье быть рядом с тобой.
А мне казалось — не настал мой час,
Что о любви мне думать еще рано,
Я отвечала весело смеясь,
Что ты — герой не моего романа.
— Я привёл их в эту гостиницу... я завалил сугробами все входы и выходы... Я так радовался этой своей выдумке, а ты... не поцеловал её... Как ТЫ посмел не поцеловать девушку!? Как же ты посмел?
— Вы ведь знаете чем это кончилось бы?
— Нет, не знаю! Ты не любил её!
— Такая женщина, как вы, не должна избегать любви.
— И все же, это не причина отдаваться первому встречному моряку.
— Я моряк, это правда, но прежде всего, я Мортемар, герцог де Вивонн, главный адмирал флота Его Величества.
— Людовика XIV, короля Франции. И я не дам вам того, в чем отказала ему.
— И чем одаряли других?
Белые крылья, белые крылья,
Белые крылья — полёт неземной.
Мы ведь любили, мы ведь любили,
Мы ведь любили друг друга весной.
Так отчего ж тогда тебе
Не первый год письмо всё шлю?
Ты, вероятно, не поверишь, -
Всё потому, что я люблю!
Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.
Ты слышишь, снова я пою,
Ко мне опять стучится страх.
Всегда стучится в дверь мою,
Когда я в четырёх стенах.
Не оставляй меня в ночи
Смотреть сквозь сигаретный дым
На стоны гаснущей свечи,
Не оставляй меня таким.