Когда-нибудь Хикару решит идти дальше сам. Но когда это произойдёт, что делать мне?
До сегодняшнего дня мир был разделен на «нас» и на «других». Первый раз кто-то вторгся в наш мир.
Когда-нибудь Хикару решит идти дальше сам. Но когда это произойдёт, что делать мне?
До сегодняшнего дня мир был разделен на «нас» и на «других». Первый раз кто-то вторгся в наш мир.
— Осторожнее, Харухи...
— У милорда явно фетиш на садо-мазо.
— Я же сказал, вы не поняли меня!
— Значит, это и есть садо-мазо? Он заставил меня, без моего ведома.
— Нет, я ради тебя старался.
— Трогайте!
— Эй, не бросайте меня... Стойте...
Мы всегда сами себе противоречим. Мы хотим, чтобы нас различали и не хотим чтобы различали. Мы хотим, чтобы нас узнали получше и не хотим чтобы узнавали. Мы всегда очень нуждаемся в тех, кто может нас принять, но принять такими, какие мы есть... А таких не существует.
— Давайте снеговика лепить?
— Ты кому это говоришь?
— Обоим, конечно.
— «Обоев» здесь нет!
— Просто у меня с рождения такое жуткое лицо.
— То есть ты осознаешь это, Казанова?
— Я Касанода.
— Касанова?
— Я же сказал — Касанода! Проклятие, парни, вы смерти хотите?
О твоих чувствах могут не узнать, если о них не скажешь. Но если ты заботишься о своём друге, иногда достаточно заметить тонкий намек, который тебе дают.
Когда встанет время отплыть в Итаку -
Помолись, чтоб долгим был путь,
И он будет мирным —
Потому что киклоп, лестригоны, Скилла
Не в морях, а в твоей душе.
Долгий путь,
Светлые заводи феаков,
Щедрые причалы финикян,
Мудрые беседы египтян,
А Итака — вдали,
Ждущая тебя старцем,
Просветлённым, умудрённым, богатым,
Ибо лишь для неё,
Каменистой, убогой, скудной.
Ты поплыл стать таким, как стал.
Где-то в процессе мы сошли с пути. Я сошел с пути. Когда я все это затеял, у меня была всего одна причина: обеспечить правосудие тем, кто сам не может его найти. Я хочу вернуть те времена.