— Сара, это Виктория. Лучшая в нашем бизнесе. Орлиный глаз и трезвый ум.
— Что это значит?
— Я убиваю людей, милая.
— Сара, это Виктория. Лучшая в нашем бизнесе. Орлиный глаз и трезвый ум.
— Что это значит?
— Я убиваю людей, милая.
— Я лохматая, — говорит мне Джульетта.
— Ты красивая, — говорю я ей.
— Это не взаимоисключающие понятия.
— Пришёл меня грохнуть?
— Я не хочу тебя грохнуть.
— Ещё как хочешь!
— С чего ты взял, что я хочу тебя грохнуть?
— В последнюю нашу встречу я пытался тебя грохнуть.
— Пустяки, дело житейское.
— Я читаю Атланта, и Кеттлер читает Атланта, и Люси! Это какая-то эпидемия! Все читают Атланта.
— А я вышиваю, — говорит она.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
— О, явился не запылился. И дракон тебя не унёс.
— Кого? Меня? Нет, я на их вкус слишком мускулистый. Куда они денут такую мощь...
— Ну, им ведь нужны зубочистки.
Пьян! Разве я на это жалуюсь когда-нибудь? Кабы пьян, это бы прелесть что такое — лучше бы и желать ничего нельзя. Я с этим добрым намерением ехал сюда, да с этим добрым намерением и на свете живу. Это цель моей жизни.
— В Сент-Луисе вывесили ордер на твой арест. Теперь ты есть в базе данных ФБР.
— Теперь я популярен как Дилинджер!
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…