Ах, какой умный вид у этого болвана.
Лучшее, что художник может сделать для своей карьеры — умереть.
Ах, какой умный вид у этого болвана.
Мы уже одной ногой в коммунизме. А стоять враскоряк неудобно, потому и не все получается, как надо...
Как правило, у успешной светской львицы, пока не попавшей в железные жернова злой судьбы, на лице всегда – маска эмоциональной холодности.
Раневская, задумчиво изучая вывески в Ленинграде «Ленрыба», «Ленмясо», «Ленобувь»:
– А как в Херсоне называют?
Когда я учился рисовать, профессор мне сказал: если родителям нравится, значит — дерьмо.
Вы спрашиваете меня, милостивый государь, в каком учреждении было бы наиболее уместно повесить написанные вами картины. Могу ли я предложить вам приют для слепых?
– Храм искусства скоро превратится в политический бордель!
Завадский в ответ шипит:
– Думайте над тем, что говорите, Фаина Георгиевна!
Та неожиданно соглашается:
– Вы правы, это просто бордель, и ему даже превращаться не нужно.
Как правило, у успешной светской львицы, пока не попавшей в железные жернова злой судьбы, на лице всегда – маска эмоциональной холодности.