Если мне говорят — не смотреть, я просто не могу не смотреть.
Ты возомнил себя царём гор? Ты всего лишь часть этих гор. Никто не знает, что оборвёт его жизнь, даже самый ужасный зверь в этих горах.
Если мне говорят — не смотреть, я просто не могу не смотреть.
Ты возомнил себя царём гор? Ты всего лишь часть этих гор. Никто не знает, что оборвёт его жизнь, даже самый ужасный зверь в этих горах.
— Было интересно послушать ваши необычные истории. У нас-то жизнь заурядная.
— Жизнь без событий — лучше всего.
Ты знаешь, что в старину подушку называли — хранилище души? На ней покоится твоя голова в течении трети жизни. Должно быть, думали, что это место — временное пристанище души.
— Знаешь, если ты просто отбросишь свою жизнь, то даже пожалеть об этом не сможешь.
— Не будет разницы — существую я или нет?
— Да, именно.
— Как сейчас... то же самое.
«Мы соль земли».
— Да, горькая соль из аптеки. От которой несёт спереди и сзади.
(«наша молодежь»)
Да: устроить по-новому и по-своему отечество — мечта их, но, когда до «дела» доходит, — ничего более сложного, чем прорезать билеты в вагонах, не умеют. «Щёлк»: щипцы сделали две дырочки, — и студент после такой «удачи» вручает пассажиру его билет.
«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее.
«Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?»
«Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?»
«Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.
[Джейсон Мэттьюс, сценарист: Россия принимает активные меры в виде политических кампаний, а ещё там есть ксенофобия: они постоянно ожидают наступления врага].
Послушайте, это они ксенофобы, они ожидают наступления врага. Их система не весть что творит, а мы снимаем кино про нападение русских, корейцев, их извращенцев-шлюх и их систему, потому что они действительно хотят напасть, а их система производит шлюх и извращенцев. Вот что значит мир без ксенофобии к кому-либо.