Авраам Линкольн

Другие цитаты по теме

Мое имя Каран Сингхания... Я и мои друзья... мы убили министра обороны. Повторяю: мы убили министра обороны. Мы не террористы. Мы не ставленники иностранных организаций. Мы не входим ни в одну из политических групп. Мы — пятеро студентов Делийского Университета. Мы убили министра обороны за то, что он убил нашего друга — пилота Аджая Ратхода и многих других пилотов. Мы убили потому, что он не только убил Аджая, но даже имя его втоптал в грязь. Мать Аджая, прямо сейчас, находится при смерти. Министр обороны должен защищать нацию. А не торговать ею. Такие люди как он, стоят не только выше закона. Они управляют им. Мы убили его потому, что кто-то должен сказать «Хватит!» Возможно, мы поступили неправильно... потому что это грех, убивать кого-то. Но мы не могли больше этого терпеть. Сегодня, мы здесь, чтобы признаться в нашем грехе. Сегодня мы здесь, чтобы сказать вам... если есть проблема... Она должна быть решена.

Говорят, есть у Мира закон,

И в веках его смысл не теряется:

Всё, что было когда-то с тобой,

Словно в зеркале вновь отражается.

Если в Мир отдавал ты добро

И старался не вляпаться в подлости,

Возвратится обратно тепло,

Обойдут тебя беды и горести.

Ну, а если чужое забрал,

Жизнь отнимет во много раз большее,

Если судьбы калечил и лгал,

То в ответ не получишь хорошего.

Справедливость без силы беспомощна; сила без справедливости деспотична.

... беззаконье грозит городу тучею бед,

Благозаконье же всюду являет порядок и стройность.

В силах оно наложить цепь на неправых людей.

Сгладить неровности, наглость унизить,

ослабить кичливость,

Злого обмана цветы высушить вплоть до корней,

Выправить дел кривизну, и чрезмерную гордость

умерить,

И разномыслья делам вместе с гневливой враждой

Быстрый конец положить навсегда, и тогда

начинает

Всюду, где люди живут, разум с порядком царить.

Граф Александр Сергеевич Строганов, человек настолько богатый, что при дворе чувствовал себя полностью независимым, однажды за картами в Эрмитаже завел речь: нет ничего сложнее в мире, утверждал он, чем установить правоту человека.

Екатерина напряженно смотрела в свои карты:

—  Ты, Саня, справедливость не путай с правосудием, ибо справедливость очень часто борется с юридическим правом. Закон всегда лишь сумма наибольших строгостей, в то время как справедливость, стоящая выше любого закона, часто отклоняется от исполнения законности, когда в дело вступает призыв совести.

— Как меня можно судить, когда я управляю этой страной? Когда закон это я?

— Если мы не можем судить тебя на поверхности, посудим под ней. Женские слезы, пролитые в Ёшиваре по твоей вине... Кровь мужчины, которую ты пролил... Небеса могут простить тебя, но закон Ёшивары, «Гейша Смерти», не простит тебя.

Мы признаём, что там, где законы установлены в интересах нескольких человек, речь идет не о государственном устройстве, а только о внутренних распрях, и то, что считается там справедливостью, носит напрасно это имя.

— Самый могущественный чародей из всех рожденных, — напомнил варвар, — посвятивший себя тому, чтобы добиться справедливости для всех людей, смертных и духов, живущих в этом мире! Согласись, за такое стремление можно простить очень многое.

— Но почему тогда у него появилось столько врагов? Почему борьба за справедливость превратилась в Большую Войну?

— Ты задаёшь странные вопросы, мальчик. Подумай, что случится, если ты станешь правителем удела и запретишь грабить прохожих на дорогах и улицах? Жители, может, и обрадуются. Но вот бандиты и воры восстанут против такого закона все до одного и начнут против тебя жестокую войну, не жалея своей никчемной жизни. Что есть закон и справедливость для одних, то становится тюрьмой и смертью для других. Грабителям не нужен закон. Им нужна свобода. Полная, ничем не ограниченная.

Им можно всё, ты ещё не понял?

Забудь о справедливости, вспомни о законе.