Жажда наживы — одинаковая, ценности — разные.
Впереди гордыни – деньги.
Жажда наживы — одинаковая, ценности — разные.
А гренка в нашем ресторане называется крутон. Это точно такой же поджаренный кусочек хлеба. Только гренка не может стоить 8 долларов, а крутон — может.
— Ты что, не понимаешь, какая это для тебя честь? Не понимаешь, какой я здесь важный человек?
— Прекрасно понимаю, — ответила Катарина. — Ты — маленький мальчик в кожаных шортах, который ходит в магазин за перьями для авторучки Фюрера. Возможно ли это недооценивать?
— В жизни есть ценности важнее, чем прибыль.
— Правда? Например, какие?
— Ну не знаю. Чавкать за столом.
Иногда то, что за что мы держимся, и близко не так важно, как то, с чем мы расстаемся.
Как бы незначительно ни было чувство, друг не отказывался вникнуть в него, не отделял его от более высоких чувств, потому что оно было недостаточно важно и серьёзно; наоборот, он старался найти нить, связующую это маленькое, незаметное, затаенное чувство с самым главным, всё равно, шла ли речь о любовном увлечении или о патефонной пластинке. Ведь жизнь так драгоценна и так скупо отмерена, что нельзя упускать ни малейшей ее частицы.
Знаете, многие дети думают, что в жизни, как в мультфильме: если на голову упадет наковальня, можно потом отлепиться от асфальта, встать и пойти дальше. Так вот, я никогда в это не верила. Иначе и быть не могло, ведь Смерть буквально стала членом нашей семьи.
Если бы инопланетянин присмотрелся к тому, что мы скармливаем детям по телеканалу и по радио виде фильмов, журналов и газет, комиксов, а подчас и книг, он бы вообразил будто наши ценности — убийство, насилие, суеверие, легковерность и потребительство.
Любовь и уважение: к животным, друг другу, старшим — главнейшая и фундаментальная ценность.