Её разбудила тишина. Не открывая глаз, она скользнула рукой под свитер. Сердце бешено колотилось. Она закусила губы. Сильнее. Еще сильнее. Открыла глаза только когда почувствовала соленый вкус крови. Жива...
Мать не только с величайшей, неистовой страстью ненавидела, но и презирала Адольфа Г., этого «недоразвитого, низкорослого, уродливого недоучку, психически больного с момента зачатия выродка, который не вызывает ничего, кроме отвращения, ходит под себя от страха и страдает комплексом неполноценности, этого импотента из Австрии, который, будучи преступником, не должен был получить немецкую визу...»
Тишины не существует. Где нет пустоты, то есть всюду там, где можно дышать и есть движение, тишины нет.
В трубке повисла могильная тишина. Похоже, звонили из какого-то жутко тихого места. А может, сами чувства этого человека уже превратились в вакуум, который всасывал все окружающие звуки.
Она думала о том, каким хрупким оказывается счастье. Кто-то посылает тебе великую любовь, а потом вдруг отбирает ее, нелепо и безжалостно. И люди живут дальше, без любви, и сохраняют «крепкие» семьи, ячейки общества.
Я американец. Мы не изучаем иностранные языки, считая, что каждый человек должен говорить по-английски. Я понимаю, это наглость. Но что делать, мы такие.
У них можно забрать молодость, украсть свободу, можно приказать им умереть раньше срока и по приказу же умереть, но самое главное — переживания — у них никому не отнять. Потому что никто, к счастью, не знает, где и по какой причине самое главное должно случиться.
Потеряться, ничего при этом не потеряв. Просто целиком и полностью раствориться в этом мгновении.
Ей хотелось только пить и тосковать. А временами ей хотелось ещё и умереть. Лучше всего от приступа воспоминаний.
Cлайд с цитатой