— У меня ложка криво лежит.
— Ты сама её так положила.
— Я сейчас посетитель, а посетитель всегда...
— ... сука.
— У меня ложка криво лежит.
— Ты сама её так положила.
— Я сейчас посетитель, а посетитель всегда...
— ... сука.
— Пройдёмся по ресторанам.
— Хорошо, но я должна быть в постели к полуночи.
— Я так и планировал.
– Вот видишь, мне нож положили, а тебе нет.
– Вот и хорошо, а то я им бы уже воспользовалась.
— Ваше Высокоблагородие, ничего этого нет-с!
— Бифштекс ля беф!
— Да хоть казните, нет-с!
— Компари! Что-то есть?
— Самогон и студень из лошадиных мослов. Прикажете принести?
— Что-нибудь ещё? — спросил официант.
— Достаточно, — сказал я робко. — Я и так задал вам столько хлопот.
— Ладно, — сказал он решительно. — Принесу вам через пять минут.
Он торжествующе посмотрел мне в глаза. Этим взглядом он давал мне понять, что делает уже что-то сверхневероятное. Люди ждут здесь годами, говорил его взгляд. Спят прямо на стульях. Изнывают от голода и жажды. В период ожидания обеда люди успевают влюбиться, пожениться, у них здесь рождаются дети. Дети подрастают и по меню учат азбуку. Потом они заказывают себе обед, ждут, и всё повторяется сначала...
— Ваше Высокоблагородие, ничего этого нет-с!
— Бифштекс ля беф!
— Да хоть казните, нет-с!
— Компари! Что-то есть?
— Самогон и студень из лошадиных мослов. Прикажете принести?
Ресторан — это как театр. Наша задача — ослепить, поразить, развлечь вас... ничем не выдав, какая за кулисами творится Хиросима.
— Может, пойдем в другое место?
— А ты поесть не хочешь?
— Хочу, но здесь же цены сумасшедшие.
— Да, знаю, поэтому я принес сэндвичи.
— Эээ... нельзя со своей едой...