Ты всё знал, ты всё понимал, но ты боялся догаться, потому что ты трус. Даже когда этот человек появился в твоей квартире без носков, ты боялся догадаться.
Будь страх противником легким, ни одного труса бы на свете не осталось.
Ты всё знал, ты всё понимал, но ты боялся догаться, потому что ты трус. Даже когда этот человек появился в твоей квартире без носков, ты боялся догадаться.
— Меня другое пугает: что с нами сделают, когда узнают [об измене]?
— Ты кого боишься — Бога или сплетен?
Я не трус, но я боюсь; все верно. Грань между страхом и инстинктом самосохранения очень тонка, знаете ли.
Если бы в людях не сидел страх быть убитым или покалеченным, человечество истребило бы себя еще на заре своего существования. Но, по-моему, трус не тот, кто боится, а тот, кто не делает шаг. Если вы на войне, значит вы уже сделали этот шаг. Второй шаг вы сделаете, если захотите вернуться сюда. И если вы добровольно вернулись-таки на войну, похоже, с вами что-то не так. Может, вам лучше записаться в группу любителей экстремального туризма?..
— Как ты думаешь, Феденька, а добрый человек может быть плохим? Например, трусом?
— Ну, трусость — область нравственная. Хороший человек преодолевает в себе чувство страха, свою физиологию, но может дрогнуть, если угроза очень страшная, и это уже будет не трусость, а...
— Я с вами не согласна, всё равно это будет трусость...
... ловушки зеркал я сумела избежать, но взгляды — кто может устоять перед этой головокружительной бездной? Я одеваюсь в черное, говорю мало, не пишу, все это создает мой облик, который видят другие. Легко сказать: я — никто, я — это я. И все-таки кто я? Где меня встретить? Следовало бы очутиться по другую сторону всех дверей, но, если постучу именно я, мне не ответят. Внезапно я почувствовала, что лицо мое горит, мне хотелось содрать его, словно маску.