— Меня другое пугает: что с нами сделают, когда узнают [об измене]?
— Ты кого боишься — Бога или сплетен?
— Меня другое пугает: что с нами сделают, когда узнают [об измене]?
— Ты кого боишься — Бога или сплетен?
— Ты считаешь, что Джанет поступает противоестественно, когда спит с Гарольдом? Фрэнк может быть невыносимым занудой. Тебе бы хотелось всю жизнь, вечер за вечером, ложиться с таким в постель?
— Дело не в том, естественно это или противоестественно, хорошо или плохо. Важно понять, зачем ты что-то делаешь, чтобы положить этому конец или начать получать от этого удовольствие. Разумеется, Джанет несчастлива. По-моему, ее на радуют ни дети, ни секс, ни даже деньги. А ведь у нее есть все для счастья!
— Именно такие и несчастливы — те, у кого все есть. Их охватывает паника. Мы, все остальные, для этого слишком заняты.
— Разве люди становятся подержанными?
— Еще как! Мы ведь только и делаем, что пользуемся другими. Больше ничего толком не умеем.
…Беда людей, посвятивших себя добрым делам, заключается в том, что они и от других ждут того же…
— Адюльтер — это одни неприятности.
Он пожал плечами, не торопясь соглашаться.
— Почему же? Это способ пережить приключение, выбраться в мир, прозреть.
— Какое же знание мы приобрели, Пайт?
Он испугался звука своего имени: так она пыталась превратить эту встречу, спровоцированную отчаянием, в нормальное свидание.
— Что над Богом нельзя смеяться, — ответил он сурово.