Марианна

— ... Вы только что говорили о моем голосе. Именно с его помощью я рассчитываю выбраться отсюда. Я каждый день беру уроки, и учитель клянется, что обеспечит мне триумфальные выступления на самых больших европейских сценах. Он говорит, что я могу стать певицей века! — с наивной гордостью закончила Марианна. Бофор помотал плечами:

— В театре? И это в театре вы надеетесь найти свою свободу и положение, достойное вас?

Да будь у вас голос, как у самого архангела Гавриила, я попросил бы не забывать, кто вы есть, — Строго сказал Язон, — Дочь маркиза Д. Ассельна на подмостках! Что это, наконец, безумие или недомыслие?

— Ни то, ни другое! — закричала она вне себя. — Я хочу быть свободной! Разве вы не понимаете, что нет больше Марианны д. Ассельна, что она умерла, умерла осенним вечером... и это вы ее убили! Что вы теперь говорите о моем имени, о моих родителях? Вы думали о них в ту ночь, когда выиграли меня за карточным столом, как лежалый товар, как рабыню, которой можно распоряжаться по своей прихоти? Вы осквернили той ночью имя маркиза д. Ассельна, отдавшего жизнь за веру и короля. А дочь его показалась вам достойной такого же унижения как матросская девка!

Слезы ярости и отчаяния брызнули у нее из глаз. Перед неистовством этой атаки Язон отступил. Несмотря на загар, он заметно побледнел и теперь с какой-то бессильной тоской вглядывался в это страдальческое лицо.

— Я не знал! — шептал он. — Памятью моей матери клянусь, что я не знал! Как я мог знать?

— Что знать?

— Кем вы были в действительности! Я не был знаком с вами! Что мне было известно о вас? Ваше имя, ваше происхождение...

— Мое состояние! — злобно бросила Марианна.