— А как это... умереть? Вот ты говоришь — погибель. Что это, какое-то чувство?
— Да. Для тех, кто остался жить — да. И весьма неприятное.
Он дотронулся до косы. Она мерцала, как полумесяц. На лезвии были выбиты слова: «Мой хозяин — хозяин мира». Тогда они ему еще ничего не говорили.
Еще со времен санатория она знала, что иногда бывает тяжелее смотреть на вещи покойного, чем на него самого.
Смерть — это личное дело каждого, и она порождает печаль, отчаяние, жгучие муки или холодную философию.
НЕЛЬЗЯ ПОЛАГАТЬСЯ НА ВЕЩИ, ПОТОМУ ЧТО:
... взять, например, машины: они разваливаются, или ржавеют, или гниют, или даже остаются недоделанными... или кончают свою жизнь в гараже...
... или взять теннисные туфли: в них можно пробежать всего лишь столько-то миль и с такой-то быстротой, а потом земля опять тянет тебя вниз...
... или трамвай. Уж на что он большой, а всегда доходит до конца, там уж и рельсов нет, и дальше ему идти некуда...
НЕЛЬЗЯ ПОЛАГАТЬСЯ НА ЛЮДЕЙ, ПОТОМУ ЧТО:
... они уезжают...
... чужие люди умирают...
... знакомые тоже умирают...
... друзья умирают...
... люди убивают других людей, как в книгах...
... твои родные тоже могут умереть...
ЗНАЧИТ...
ЗНАЧИТ, он дописал огромными, жирными буквами:
ЗНАЧИТ, ЕСЛИ ТРАМВАИ, И БРОДЯГИ, И ПРИЯТЕЛИ, И САМЫЕ ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ МОГУТ УЙТИ НА ВРЕМЯ ИЛИ НАВСЕГДА, ИЛИ ЗАРЖАВЕТЬ, ИЛИ РАЗВАЛИТЬСЯ, ИЛИ УМЕРЕТЬ, И ЕСЛИ ЛЮДЕЙ МОГУТ УБИТЬ, И ЕСЛИ ТАКИЕ ЛЮДИ, КАК ПРАБАБУШКА, КОТОРЫЕ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ ВЕЧНО, ТОЖЕ МОГУТ УМЕРЕТЬ... ЗНАЧИТ, Я, ДУГЛАС СПОЛДИНГ, КОГДА-НИБУДЬ... ДОЛЖЕН...
Ника помнила старые рассказы былых Хранителей: в час смерти перед глазами пролетает вся жизнь, все воспоминания вырываются наружу, вся душа выворачивается наизнанку. Тогда же и решается, куда попадет эта душа: в рай или ад. Чему следовал человек всю свою жизнь? Кем он был? Светом или тьмой, добром или злом. Он видел все прожитые ним годы, и осознавал: чем старше мы становимся, тем меньше чувств испытываем. Лишь холодный разум и расчетливость. Чем старше, тем ожесточеннее. На смену жизни приходит борьба за выживание. В которой лишь одно правило: либо ты убей, либо убьют тебя. И эта система не дает сбоя, покуда люди взрослеют, поколения за поколениями.
Видели его в тот момент? Хоть бы глазом моргнул. А вот я... я только мечтать могу о таком выражении лица, чтобы полное безразличие и ноль эмоций.
В наши дни всякий почему-то считает, всякий твердо уверен, что с ним ничего не может случиться. Другие умирают, а я живу. Для меня, видите ли, нет ни последствий, ни ответственности. Но только они есть, вот в чем беда.
Я оброс жиром, чтобы скрыть свои чувства, порой они были слишком сильны, чтобы это вынести. Останься я худым — я бы не выжил. Как и Вы, я когда-то был романтиком, но война это исправила. Война лечит людей ужасом смерти.
Когда люди идут ко дну, они становятся невыносимыми — орут, кричат, хватаются за что попало.
Смерть — это личное дело каждого, и она порождает печаль, отчаяние, жгучие муки или холодную философию.
Cлайд с цитатой