Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.
Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
Неужели сентябрь? Неужели начнется опять
Эта острая грусть, и дожди, и на улице слякоть…
Вечера без огня... Ведь нельзя постоянно читать.
Неужели опять, чуть стемнело,
Ничком на кровать —
Чтобы больше не думать, не слышать
И вдруг не заплакать.
Снова грусть и тоска
Мою грудь облегли,
И печалью слегка
Веет вновь издали.
Мне хочется видеть, как упадет последний лист. Я устала ждать. Я устала думать. Мне хочется освободиться от всего, что меня держит, — лететь, лететь все ниже и ниже, как один из этих бедных, усталых листьев.
У меня сегодня по графику грусть -
Аргумент в пользу осени пусть!
Карандаш тепла подточила
И вокруг Него им водила.
Как, допустим, Он — Брут из «Вия»,
Или Кай, что, должно быть, красивей...
Хотя ну их, бесовские сказки...
Я придумаю новые маски!
Наколдую сценарий, как любит,
На рассвете как нежностью будит,
Как играет он роль Мужчины...
Моего... Грустить нет же причины?
И ценой за любовь будет горсть похвалы,
будут осень и дождь, отражающий в лужах
твой измученный взгляд с эпиграммой «увы».
Ты поешь для друзей, но им это не нужно.
Скажите ей, что я ушёл,
И что не смог её дождаться.
Лишь октября зажёг костёр,
Чтобы хоть как-то попрощаться.
Молчи, грусть, молчи!
— Это был всего лишь сон, да? — её голос звучал тихо, а на лице отразилась то ли грусть, то ли сожаление.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, но, когда я пришел сюда, — он тяжело вздохнул, — Ты сидела здесь, приложив пистолет к виску.
– Странно… – вдруг выдал он.
– Что странно?
– Осень, – Дион с грустью глядел, как солнце вновь скрылось под серым навесом туч. – Это странно. Знаешь, я никогда раньше подобного не испытывал, ведь там, откуда я родом, всегда тепло. А здесь… природа умирает, а я словно вместе с ней. Даже деревья больше не говорят.