О чистом искусстве? Не надо.
Оно невозможно, покуда
поэзия — не клоунада,
не фокусничество, а чудо.
Поэту по силам задача
почище, чем чистое чувство,
Не путай, чудя и чудача,
с чудачеством чудо искусства.
О чистом искусстве? Не надо.
Оно невозможно, покуда
поэзия — не клоунада,
не фокусничество, а чудо.
Поэту по силам задача
почище, чем чистое чувство,
Не путай, чудя и чудача,
с чудачеством чудо искусства.
Но не сон ли мне снится,
будто я пробужден,
будто сны были жизнью,
будто жизнь — это сон?
Близится, нарастая,
эхо морского гула.
Снова волна крутая
солью в лицо дохнула.
Снова под скрип штурвала
и просмоленной снасти
сердце затрепетало
парусом старой страсти.
Взяв эту книгу, ты берешь
меня. И если дрожь по коже,
то знай, читатель: это тоже
тебя моя колотит дрожь!
Было слово сначала,
до начала начал.
И оно прозвучало,
все на свете зачав.
Значит, если созрело
слово вещее БУДЬ,
то от слова до дела
будет короток путь.
Реки руслом проходят
сквозь гранит и века.
Убежден: происходит
РЕЧЬ от слова РЕКА.
— Отчего, сынок, ты плачешь
горько так и слезно?
— Я узнал, что буду взрослым
рано или поздно.
— Что ж! Тебе любое дело
станет по силенкам...
— Не хочу... хочу остаться
навсегда ребенком.
Человека от животных отличают скорее чувства, чем разум. Наблюдая за кошкой, скорее видишь работу ума, чем смех или плач. Может быть, кошка смеется и рассуждает молча, про себя, но тогда возможно, что и краб решает про себя квадратные уравнения.
Грядущее — лишь зеркало былого.
Жизнь истечёт, как этот миг истёк...
Ты наизнанку выверни свой рок,
но всё равно всё повторится снова,
как повторится вод круговорот.
В миру царит надёжная порука:
грядёт за оборотом оборот,
в затылок узнаём лицо мы друга...
И тайна заколдованного круга
тебя и род людской переживёт.