Мигель де Унамуно

О чистом искусстве? Не надо.

Оно невозможно, покуда

поэзия — не клоунада,

не фокусничество, а чудо.

Поэту по силам задача

почище, чем чистое чувство,

Не путай, чудя и чудача,

с чудачеством чудо искусства.

Но не сон ли мне снится,

будто я пробужден,

будто сны были жизнью,

будто жизнь — это сон?

Близится, нарастая,

эхо морского гула.

Снова волна крутая

солью в лицо дохнула.

Снова под скрип штурвала

и просмоленной снасти

сердце затрепетало

парусом старой страсти.

Взяв эту книгу, ты берешь

меня. И если дрожь по коже,

то знай, читатель: это тоже

тебя моя колотит дрожь!

Уповая на завтра,

о минувшем скорбя,

на надежды и память,

жизнь, мы тратим тебя.

Настоящее дышит нам в лицо тяжело.

Было слово сначала,

до начала начал.

И оно прозвучало,

все на свете зачав.

Значит, если созрело

слово вещее БУДЬ,

то от слова до дела

будет короток путь.

Реки руслом проходят

сквозь гранит и века.

Убежден: происходит

РЕЧЬ от слова РЕКА.

— Отчего, сынок, ты плачешь

горько так и слезно?

— Я узнал, что буду взрослым

рано или поздно.

— Что ж! Тебе любое дело

станет по силенкам...

— Не хочу... хочу остаться

навсегда ребенком.

Человека от животных отличают скорее чувства, чем разум. Наблюдая за кошкой, скорее видишь работу ума, чем смех или плач. Может быть, кошка смеется и рассуждает молча, про себя, но тогда возможно, что и краб решает про себя квадратные уравнения.

Грядущее — лишь зеркало былого.

Жизнь истечёт, как этот миг истёк...

Ты наизнанку выверни свой рок,

но всё равно всё повторится снова,

как повторится вод круговорот.

В миру царит надёжная порука:

грядёт за оборотом оборот,

в затылок узнаём лицо мы друга...

И тайна заколдованного круга

тебя и род людской переживёт.