Смерть, ты здесь,
ты вечно наготове!
Не пои песок ручьями крови!
Смерть,
сухие листья, злые вести!
Не сплетай венок из них
невесте!
Смерть, я знаю — ты
несправедлива,
но оставь зелёной ветку ивы!
Злая смерть, любви
неутоленной
ветку ивы ты оставь зелёной!
Тает ли этот снег,
когда смерть нас с тобой уносит?
Или будет и снег другой
и другие — лучшие — розы?
Узнаем ли мир и покой
согласно ученью Христову?
Или навек невозможно
решенье вопроса такого?
Любовь моя, люби! — да не развяжешь
вовек ты жгучий узел этой жажды
под ветхим солнцем в небе опустелом!
А всё, в чём ты любви моей откажешь,
присвоит смерть, которая однажды
сочтётся с содрогающимся телом.
Сам я, когда пробъёт мой час, хотел бы одного — остаться. Пусть тело моё похоронят в саду, и раз уж мне не суждено небо, стану по крайней мере землёй.
Я, как подрезанный колос,
больше не встану с земли.
Четыре багряных раны и профиль, как изо льда.
Живая медаль, которой
уже не отлить никогда.
... и кто мучится болью, будет мучиться вечно,
и кто смерти боится, её пронесет на плечах.
Мои черты замрут осиротело
на мху сыром, не знающем о зное.
Меркурий ночи, зеркало сквозное,
чья пустота от слов не запотела.
Ручьем и хмелем было это тело,
теперь навек оставленное мною,
оно отныне станет тишиною
бесслезной, тишиною без предела.
Но даже привкус пламени былого
сменив на лепет голубиной стыни
и горький дрок, темнеющий сурово,
я опрокину прежние святыни,
и веткой в небе закачаюсь снова,
и разольюсь печалью в георгине.
Зубы кости слоновой
у луны ущерблённой.
О, канун умиранья!
Ни былинки зелёной,
опустелые гнёзда,
пересохшие русла...
Умирать под луною
так старо и так грустно!
Донья Смерть ковыляет
мимо ивы плакучей
с вереницей иллюзий -
престарелых попутчиц.
И как злая колдунья
из предания злого,
продает она краски -
восковую с лиловой.
А луна этой ночью,
как на горе, ослепла -
и купила у Смерти
краску бури и пепла.
И поставил я в сердце
с невеселою шуткой
балаган без актеров
на ярмарке жуткой.
Этот вальс, этот вальс,
полный смерти, мольбы и вина,
где шелками играет волна.
Я люблю, я люблю, я люблю,
я люблю тебя там, на Луне,
и с увядшею книгой в окне,
и в укромном гнезде маргаритки,
и в том танце, что снится улитке...
Так порадуй теплом
этот вальс с перебитым крылом.
Есть три зеркала в венском зале,
где губам твоим вторят дали.
Смерть играет на клавесине,
и танцующих красят синим,
и на слезы наводит глянец...
А над городом — тени пьяниц...
О, возьми этот вальс,
на руках умирающий танец.
В пожухлом венке из лилий
смерть
устало бредёт
и поёт, и поёт, -
щиплет свою гитару,
белую словно лёд,
и поёт, и поёт.
На колокольнях жёлтых
смолкают колокола.
На парусах серебристых
по ветру пыль поплыла.
Cлайд с цитатой