Равнодушие меня душит, хочу, чтоб меня слушали,
Хочу засыпать с мыслью, что кому-то нужен.
Равнодушие меня душит, хочу, чтоб меня слушали,
Хочу засыпать с мыслью, что кому-то нужен.
Дуло к виску, это смерть слишком быстрая,
В колено, в другое, потом лишь контрольный выстрел…
Вечная сцена! Слуги насилия, их жертва, а рядом — всегда и во все времена — третий — зритель, тот, что не в состоянии пошевелить пальцем, чтобы защитить, освободить жертву, потому что боится за свою собственную шкуру. И, может быть, именно поэтому его собственной шкуре всегда угрожает опасность.
... Наш взрослый мир так плохо думает о нас,
И мы бежим, бежим от равнодушных глаз
В другую жизнь — туда, где кто-то верит в нас...
Можно быть честным и любящим, ждать у ворот
счастья, взаимности или хотя бы улыбки,
но наблюдать, как любимая мимо идёт,
не замечая двухтысячной новой попытки.
Можно быть любящей, нежной, готовой беречь
и окружать заботой, и светом, и лаской —
и удивляться, что снова он смог пренебречь
чистой любовью, польстившись на пошлые сказки.
Не совпадаем! Не видим друг друга порой.
В выборе глупости делаем снова и снова.
Не замечаем того, кто подарен судьбой,
и догоняем того, кто любви не достоин.
Страна отсутствия. Нет лидеров — это призраки. Нет культуры — лишь смехуёчки по телевидению. Нет любви — только бордели. Люди так равнодушны, словно при рождении у них сразу ампутируют сердце.
"... Если ты поступаешь неправильно, а тебе никто не делает замечаний, это значит, что на тебя просто махнули рукой".
Этот урок я запомнил на всю жизнь. Когда ты понимаешь, что что-то делаешь плохо, но никто тебе ничего не говорит, это плохой знак. Может быть, тебе и не хочется слышать критику, но чаще всего нас критикуют те, кто нас действительно любит, кому мы небезразличны.