Und ich weiß ich muss gehen,
Und ich weiß ich muss fort,
Und ich weiß ich muss gehen
An einen anderen Ort.
И я знаю, я должен уйти,
И я знаю, я должен уехать,
И я знаю, я должен уйти
В другое место.
Und ich weiß ich muss gehen,
Und ich weiß ich muss fort,
Und ich weiß ich muss gehen
An einen anderen Ort.
И я знаю, я должен уйти,
И я знаю, я должен уехать,
И я знаю, я должен уйти
В другое место.
— А это... очень страшно?
— Нет, я так не думаю. Ровно так, как и должно быть. Всё когда-то заканчивается. Капля падает вниз.
— До встречи на той стороне.
— Ох, БоДжек, нет. Нет никакой «той стороны». Это конец.
In a darkened room
Right beside the bed
There an empty suitcase waits 'til I leave again.
I try to fill it up
With things that feel like home
But no matter what goes in, I still feel alone
When I'm on my own.
Это не из-за того, что «я пришел в этот мир один, один и уйду» и всякой подобной чуши. Я пришел не один, со мной была моя мама. И ухожу я тоже не один, потому что рядом — ты. На диване, пьяная, шутишь про пенис Оскара Уайльда...
Все когда-нибудь повторяется. В который раз я собираю вещи и ухожу из замка. Сначала из отцовского, но тогда я бежал, спасая свою голову. Потом замок Эзара, но тогда я начинал самостоятельную жизнь и переселился сюда, в эту мрачную громадину. Теперь я ухожу из собственного замка, собираясь увидеть родного брата. Причины разные, но смысл один — я ухожу.
Знай, что я всегда любил тебя. И, может, мы еще увидимся — где-то там. А если нет — что ж, я рад, что мы встретились.
Вас заносило бурей к моему причалу,
Вы обещали вечно со мной дружить, любить,
Но утром на рассвете, как только солнце встало,
На море — штиль, а, значит, вам надо снова плыть.
Уходят наши матери от нас,
уходят потихонечку,
на цыпочках,
а мы спокойно спим,
едой насытившись,
не замечая этот страшный час.
Уходят матери от нас не сразу,
нет —
нам это только кажется, что сразу.
Они уходят медленно и странно
шагами маленькими по ступеням лет.
Когда я думаю о том, что она ушла, ушла, вероятно, навсегда, передо мной разверзается пропасть и я падаю, падаю без конца в бездонное чёрное пространство. Это хуже, чем слёзы, глубже, чем сожаление и боль горя; это та пропасть, в которую был низвергнут Сатана. Оттуда нет надежды выбраться, там нет ни луча света, ни звука человеческого голоса, ни прикосновения человеческой руки.