— Я поняла, что нужно оставаться там, где твое место.
— А кто знает, где оно?..
— Я поняла, что нужно оставаться там, где твое место.
— А кто знает, где оно?..
— Мне не нужен твой совет, тетя Аста.
— Кхм.. Какой-то все-таки нужен... Я же помню себя в 19.
В детстве мы верили, что мир полон чудес, мы верили в легенды, мифы, свою судьбу. Я помню этот миг, но я не хотела бы в нем оставаться..
Когда я рисовал вас, лугару, я хотел, чтобы вы существовали. Вправе ли я теперь желать, чтобы вы исчезли?
Ни у кого нет никакого призвания. И это огромное облегчение — обнаружить, что ты свободен, что у тебя нет призвания.
Я не для того пришёл в мир, чтобы сочинять стихи, чтобы проповедовать, чтобы писать картины, ни я, ни кто‑либо другой не приходил в мир для этого. Всё получалось лишь попутно. Истинное призвание каждого состоит только в одном — прийти к самому себе. Кем бы он под конец ни стал — поэтом, безумцем или пророком, — это не его дело и в конечном счёте неважно.
– Цель есть в конце любого пути. Она есть у каждого. Даже у тебя, хоть тебе и кажется, будто ты не такой, как все.
– Теперь я тебя спрошу.
– Спрашивай.
– А в конце твоего пути есть цель?
– Есть.
– Счастливец.
– Дело не в счастье, Геральт. Дело в том, во что ты веришь и чему отдаёшь себя. В чём твоё призвание.
Ложная вера в то, что общественного признания можно достичь лишь за счет работы. На протяжении длительных периодов нашей истории работа отнюдь не была достойным занятием. Достойным считалось помогать людям, лечить их, учить и защищать. Работали из-за нужды или из-за скупости. Лишь после Реформации у работы появилась моральная составляющая. Лютер был одним из тех, кто допустил роковую ошибку, смешав для последующих поколений смысл слов «профессия» и «работа».
Любовь — это птица. Дело — ветка. Птица может свить гнездо, но рано или поздно исчезнет. Ветка у дерева остаётся, растёт и с каждым годом делается сильнее. Приносит плоды, питает, даёт тень путникам.