— Ты когда-нибудь танцевал с дьяволом при свете бледной луны?
Вам ведь известно, какое предназначение придается внешности: это привлекательно, то нет.
— Ты когда-нибудь танцевал с дьяволом при свете бледной луны?
Вам ведь известно, какое предназначение придается внешности: это привлекательно, то нет.
А теперь, друзья, пора задать вопрос: “Кому вы доверяете?” Мне? Я свободно раздаю деньги. А где же Бэтмен? Он сидит дома и стирает свои колготки!
Я смеюсь только на людях. Улыбка въелась мне в кожу. Но, если заглянуть мне в душу, я просто плачу. Может, поплачем вместе?
О чем? И действительно, я ли это?
Так ли я в прошлые зимы жил?
С теми ли спорил порой до рассвета?
С теми ли сердце свое делил?
А радость-то — вот она — рядом носится,
Скворцом заливается на окне.
Она одобряет, смеется, просится:
— Брось ерунду и шагни ко мне!
И я (наплевать, если будет странным)
Почти по-мальчишески хохочу.
Я верю! И жить в холодах туманных,
Средь дел нелепых и слов обманных.
Хоть режьте, не буду и не хочу!
... она поцеловала Валькура в лоб робко и быстро, так, что ему показалось, будто его овеяло теплым дыханием или рядом пролетела ласточка.
Я знаю, что ты краше всех,
Мне это увидеть не сложно,
И мне признаваться не грех,
Что жить без тебя не возможно.
Я знаю, что ты всех милей,
Любых бриллиантов дороже,
Ты стала когда то моей,
На женщин других не похожа,
Ты стала когда то моей
На женщин, других не похожа.
Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.