Я готов в аду гореть, лишь бы ты не пострадала.
Когда тебя хотят достать, метят по тем, кого ты любишь.
Я готов в аду гореть, лишь бы ты не пострадала.
В моей голове заботам давно тесно, и излить хотя бы часть на бумагу — огромное облегчение.
Разве ты дни и ночи была при нём? Смывала кровь после дуэли... Поила его водой... Кто молил Пресвятую Деву, чтобы он остался в живых? Кто был его служанкой, его сестрой, его матерью? Кто? Я и никто другой!
Я бы не хотел жить в таком мире, где никто ни о ком не заботится. То есть не о своих близких, а о каждом, кто нуждается в помощи. Я не могу никого переубедить или заставить поступать по-моему, но я могу сам делать то, что считаю нужным.
— Ну прости, что я не могла дать тебе всего, что ты хотел. Но я дала тебе всё, что могла.
Люблю, когда кто-то касается моей кожи, гладит меня, смотрит в глаза, интересуется мной, потому что тогда я испытываю чувство безопасности и ощущаю заботу о себе.
Истинное терпение предполагает стремление не причинять вреда, и заботу о себе и ближних. Такое терпение есть состояние ума, в котором вы не испытываете обиды на людей. Это то, что дает силу, воодушевление, целеустремленность и сосредоточенность.
Выработанная за долгие годы самостоятельность — ты сильная, ты сама за все отвечаешь — не лучшая привычка для женщины. Так хочется уже почувствовать себя защищенной, укутанной в чью-то заботу.
— Зачем заботиться о том, кто ничего не дает взамен?
— Рефлексия. Когда я смотрю на Оди, я вижу не синтетика, а все те годы, что он нам с женой помогал. Он хранит те воспоминания, что я позабыл. Он не может любить меня, но я вижу, как в нем отражаются все годы любви.
Я бы сделала всё, что угодно в мире, лишь бы ты ничего не узнала. Я хочу, чтобы ты думала, что все люди хорошие и добрые, и в этом дерьме есть смысл.