Наталья Ветлицкая — Пламя страсти

Я не плачу, нет, не плачу,

Это дым коснулся глаз.

И уже так мало значит,

Всё, что ты сказал сейчас.

И уже нельзя коснуться,

Губ твоих, и как мне быть?

Уходя не обернуться,

Не заплакать, не простить.

0.00

Другие цитаты по теме

Я никогда не планировала оставлять тебя одну,

Я была уверена, что увижу тебя, когда вернусь домой,

И всё время я клялась, что всё будет хорошо,

И теперь я только лгунья, а ты брошена в войну.

Эта история перед сном заканчивается… жили недолго и несчастливо...

Разорваны страницы жизни, и нет последней главы,

У меня не было выбора, я сделала то, что должна была,

Я стала жертвой, но вынудила стать тебя ещё большей жертвой.

Я знаю, что ты жила в кошмаре,

Я причинила тебе столько боли,

Но, девочка, пожалуйста, не делай того, что сделала я,

Не хочу, чтобы ты напрасно потратила твою жизнь.

Волшебники не умирают, и в Путь отправившись,

Мелодией зазвучат, забренчат по клавишам,

Прольются дождем на тех, в чьей остались памяти:

Мол, как вы живете тут, о нас вспоминаете?

Волшебников провожать иногда приходится -

Для каждого свой черед уйти, успокоиться

И в сказке остаться жить, навсегда на воле,

Омытыми напоследок людской любовью.

Долг Короля состоит в том, чтобы осуществить мечту. А твой долг слуги – познать мечту Короля и передать её последующим поколениям.

Живи, Вэйвер. Пронаблюдай всё до самого конца, живи долго, и расскажи о ней – о сущности твоего Короля. О галопе Искандера.

А мне вы принесли в дар изумление юности, вашей и моей, так запоздало вернувшейся. Где бы я ни был, вы везде будете со мной. Прощайте, Мари, дорогое дитя. Я знаю, маловероятно встретить счастье в этом трудном приключении, коим является жизнь такой гордой натуры, как ваша. Позвольте мне иногда приходить в ваши воспоминания, как тем старым песням, что врезались в память, и их невозможно забыть. Утратив преклонение мужа и сердце возлюбленного, вы оставите себе хотя бы дружбу Франсуа графа де Шабанна.

– Тебе не кажется, что прощание с ребенком сделает твою смерть еще тяжелее?

– Но разве это того не стоит?

– Ничто не затмит в моих очах красоты эльфийской Владычицы, – сказал он Леголасу, сидевшему с ним в одной лодке. – Отныне я смогу называть прекрасным только то, что исходит от нее. – Он приложил ладонь к груди и воскликнул: – Зачем я только пустился в этот Поход? Скажи, Леголас! Что мог я знать о главной опасности, подстерегавшей меня на пути? Прав был Элронд: нам не дано было предугадать, что нам повстречается. Я боялся тьмы, боялся пытки, и этот страх не остановил меня – а оказалось, что опаснее всего свет и радость. Если бы я о том ведал, я никогда не отважился бы покинуть Ривенделл. Прощание с нею нанесло мне такую рану, что куда там Черному Властелину, даже если бы я прямо сегодня попал к нему в руки!

Ты умерла в дождливый день,

И тени плыли по воде...

В твоих глазах застыла боль,

Я разделю ее с тобой.

Задумался о тех, кто пишет фразу: «В моей смерти прошу никого не винить». Неужели они не чувствуют всего идиотского и неуместного официоза этих слов? Неужели они всерьез рассчитывают, что близкие родные, прочитав легко узнаваемый текст, пожмут плечами и сразу же согласятся: «а, ну раз так, раз любимый смертник сказал, то и не будем себя винить, пойдем помянем и по домам»? Нелепо. Глупо. И страшно, потому что именно эту фразу пишут раз за разом, повторяя снова и снова. Одну и ту же. Безобразно банально и безвозвратно жутко. Но все же именно эта фраза врастает в подкорку всей своей ледниковой плоскостью. И каждый раз, когда предательски дергается рука, когда взгляд упирается в бездонную точку ночного бессветия, когда нет сил даже сглотнуть боль, когда вжимаешь плечи в бетонную стену, превращаясь из человека в сигнальный знак «стоп», в сжатую безумием и отчаяньем пружину... Именно эта чертова фраза бегущей строкой внутреннего хаоса медленно течет по изнанке твоих собственных век.

— Розе, кто знает, почему мне хочется спеть тебе песню? Ты помнишь, как я тебе пел? Но, как я спою, ведь я Ругантино. Я всего лишь умею сочинять куплеты. Смотри на меня, я умираю ради тебя, чтобы быть мужчиной и мне страшно...

— Цветок завял, мой ангел из замка уходит, а в сердце осталась лишь шпага...

Каждый раз, когда прощаешься с

любимым человеком,

Душа твоя уходит, чтобы следовать

за ним,

И томный миг разлуки кажется

нам веком,

Так хочется идти за

ним одним.

Когда прощаешься с любимым

самым дорогим,

Земля уходит резко из-под

твоих ног,

И этот человек, он до

безумия необходим,

Так, мчи к нему сквозь

тысячи дорог.