Видимость глубоко обманчива.
граф де Шабанн
Мадам, ваш супруг испытывает к вам большую любовь, что бывает в подобных браках. А любовь не ослепляет, напротив, пробуждает разум и душу.
А мне вы принесли в дар изумление юности, вашей и моей, так запоздало вернувшейся. Где бы я ни был, вы везде будете со мной. Прощайте, Мари, дорогое дитя. Я знаю, маловероятно встретить счастье в этом трудном приключении, коим является жизнь такой гордой натуры, как ваша. Позвольте мне иногда приходить в ваши воспоминания, как тем старым песням, что врезались в память, и их невозможно забыть. Утратив преклонение мужа и сердце возлюбленного, вы оставите себе хотя бы дружбу Франсуа графа де Шабанна.
Принцесса, дражайшая Мари, дитя мое, если сегодня я отважился вам написать, как в свое время отважился вас полюбить, то от того лишь, что прежде, чем похоронить себя в тиши Мокомбо, я должен сослужить вам последнюю службу. Я боюсь за вас, мадам. Мне выпало счастье столько долгих часов наблюдать за вами, так кто лучше меня знает вас? Кто лучше меня знает, как вы невинны? Никогда не предлагали свое общество, всегда держались в тени, ожидая, когда к вам обратятся. Вас терзали скандалы, излилы, принуждения. Вы брели по жизни в одиночестве, как паломник во мраке. Не обманитесь в своей звезде, Мари. Я знаю, где она — на длину ладони выше созвездия Дельфина, за которым мы вместе наблюдали. Я дал ей ваше имя. И у меня есть причина верить, что она ваша. Когда я рассказываю ей о своих горестях, она гаснет.
— Я думаю, как все великие умы, которые пытались постичь небесную механику, а стало быть и божественную, что звезды дают нам удивительную картину устройства нашего общества. Они следуют неизменными стезями, уважают иерархию, которая слабого держит в орбите более сильного, не подавляя его. Звезды учат нас...
— Смирению?
— Нет, не смирению, а следованию законам равновесия, скромности и умеренности, без которых произошли бы жуткие конфликты, влекущие чудовищные бедствия.