Вот и старый кабак. Много лет
Дождь осенний его убивает.
Я пришел, но тебя уже нет,
От страданья любовь убывает.
Я страдаю. Когда ты ушла,
Я смеяться учился искусно.
Плачу я без любви, без тепла
И живу с той поры только грустно.
Ты хотя бы на память храни,
Моё сердце, тоски неизбежность,
Ты храни эту древнюю нежность
И от ран почерневшие дни.
Я никогда не планировала оставлять тебя одну,
Я была уверена, что увижу тебя, когда вернусь домой,
И всё время я клялась, что всё будет хорошо,
И теперь я только лгунья, а ты брошена в войну.
Эта история перед сном заканчивается… жили недолго и несчастливо...
Разорваны страницы жизни, и нет последней главы,
У меня не было выбора, я сделала то, что должна была,
Я стала жертвой, но вынудила стать тебя ещё большей жертвой.
Я знаю, что ты жила в кошмаре,
Я причинила тебе столько боли,
Но, девочка, пожалуйста, не делай того, что сделала я,
Не хочу, чтобы ты напрасно потратила твою жизнь.
– Ничто не затмит в моих очах красоты эльфийской Владычицы, – сказал он Леголасу, сидевшему с ним в одной лодке. – Отныне я смогу называть прекрасным только то, что исходит от нее. – Он приложил ладонь к груди и воскликнул: – Зачем я только пустился в этот Поход? Скажи, Леголас! Что мог я знать о главной опасности, подстерегавшей меня на пути? Прав был Элронд: нам не дано было предугадать, что нам повстречается. Я боялся тьмы, боялся пытки, и этот страх не остановил меня – а оказалось, что опаснее всего свет и радость. Если бы я о том ведал, я никогда не отважился бы покинуть Ривенделл. Прощание с нею нанесло мне такую рану, что куда там Черному Властелину, даже если бы я прямо сегодня попал к нему в руки!
Долг Короля состоит в том, чтобы осуществить мечту. А твой долг слуги – познать мечту Короля и передать её последующим поколениям.
Живи, Вэйвер. Пронаблюдай всё до самого конца, живи долго, и расскажи о ней – о сущности твоего Короля. О галопе Искандера.
– Тебе не кажется, что прощание с ребенком сделает твою смерть еще тяжелее?
– Но разве это того не стоит?
Волшебники не умирают, и в Путь отправившись,
Мелодией зазвучат, забренчат по клавишам,
Прольются дождем на тех, в чьей остались памяти:
Мол, как вы живете тут, о нас вспоминаете?
Волшебников провожать иногда приходится -
Для каждого свой черед уйти, успокоиться
И в сказке остаться жить, навсегда на воле,
Омытыми напоследок людской любовью.
А мне вы принесли в дар изумление юности, вашей и моей, так запоздало вернувшейся. Где бы я ни был, вы везде будете со мной. Прощайте, Мари, дорогое дитя. Я знаю, маловероятно встретить счастье в этом трудном приключении, коим является жизнь такой гордой натуры, как ваша. Позвольте мне иногда приходить в ваши воспоминания, как тем старым песням, что врезались в память, и их невозможно забыть. Утратив преклонение мужа и сердце возлюбленного, вы оставите себе хотя бы дружбу Франсуа графа де Шабанна.
— Обещай, что я стану для тебя воспоминанием.
— Это невозможно.
— Обещай. Это мое последнее желание на этой земле.
— Замолчи.
— Нет. Воспоминание первой любви, которое не помешает тебе полюбить снова.
«До свидания» звучит нежной грустью и надеждой. «Прощай» — коротко и безвозвратно, в этом слове слышен лязг зубов, достаточно острых, чтобы перекусить тонкую связку между прошлым и будущим.
Задумался о тех, кто пишет фразу: «В моей смерти прошу никого не винить». Неужели они не чувствуют всего идиотского и неуместного официоза этих слов? Неужели они всерьез рассчитывают, что близкие родные, прочитав легко узнаваемый текст, пожмут плечами и сразу же согласятся: «а, ну раз так, раз любимый смертник сказал, то и не будем себя винить, пойдем помянем и по домам»? Нелепо. Глупо. И страшно, потому что именно эту фразу пишут раз за разом, повторяя снова и снова. Одну и ту же. Безобразно банально и безвозвратно жутко. Но все же именно эта фраза врастает в подкорку всей своей ледниковой плоскостью. И каждый раз, когда предательски дергается рука, когда взгляд упирается в бездонную точку ночного бессветия, когда нет сил даже сглотнуть боль, когда вжимаешь плечи в бетонную стену, превращаясь из человека в сигнальный знак «стоп», в сжатую безумием и отчаяньем пружину... Именно эта чертова фраза бегущей строкой внутреннего хаоса медленно течет по изнанке твоих собственных век.
Каждый раз, когда прощаешься с
любимым человеком,
Душа твоя уходит, чтобы следовать
за ним,
И томный миг разлуки кажется
нам веком,
Так хочется идти за
ним одним.
Когда прощаешься с любимым
самым дорогим,
Земля уходит резко из-под
твоих ног,
И этот человек, он до
безумия необходим,
Так, мчи к нему сквозь
тысячи дорог.
Cлайд с цитатой