Если же ничего не боишься — ничего не происходит. Страхи даны нам, чтобы мы ничего не достигли в этой жизни и ничего не успели.
Страх всегда убивает больше борьбы. Пока армия не бросает щитов и не размыкает строя, уничтожить ее практически невозможно, либо она уходит в небо с такой славой, что враг обычно уже не лезет к этому народу.
Я навсегда запомнила один момент. Мой сын, он был тогда маленький, сказал: «Мама, помнишь, в кино была одна девочка? Монстр на нее нападал, и никто не защищал девочку от монстра?» Я с трудом припомнила, что мы и правда смотрели с ним какой-то дурацкий, совсем слабенький фильм про пришельцев. Я его и пересказать бы не смогла. А он снова: «Мама, помнишь: монстр нападает, а девочку никто не защищает!» Я говорю: «Помню». А он снова о своем, и опять одно и то же. Тогда я потеряла терпение. Говорю: «Да сколько можно! Неужели так страшно?» И забыла об этом. А он так поморгал-поморгал и больше уже не переспрашивал. А потом, уже много позже я поняла: его ведь даже не монстр испугал, а то, что девочку никто не защищал.
Странно. Девяноста пяти процентам людей я не могу сказать правду, потому что они ее не поймут или обидятся. И девяносто пять процентов людей никогда не говорят правды мне, потому что обижусь я. И сам себе я в десяти случаях из ста не могу сказать правду, потому что мне будет страшно.
Чем громче орешь: «Успокойся!», тем меньше люди успокаиваются. Главное — успокоиться самому.
Люди любят выдумывать страшилищ и страхи. Тогда сами себе они кажутся не столь уродливыми и ужасными. Напиваясь до белой горячки, обманывая, воруя, исхлёстывая жен вожжами, моря голодом старую бабку, четвертуя топорами пойманную в курятнике лису или осыпая стрелами последнего оставшегося на свете единорога, они любят думать, что ужаснее и безобразнее их все-таки привидение, которое ходит на заре по хатам. Тогда у них легчает на душе. И им проще жить.
Никто так яростно не убивает, не уничтожает, не затаптывает какую-либо идею, как человек, который некоторое время ей служил, а потом её предал.
Cлайд с цитатой