Секунд тридцать я чувствовал себя героем, а потом понял, что просто безработный.
Наверное, что-то со мной не так, раз ни одна моя связь с женщиной не длилась дольше, чем у Гитлера с Евой Браун.
Секунд тридцать я чувствовал себя героем, а потом понял, что просто безработный.
Наверное, что-то со мной не так, раз ни одна моя связь с женщиной не длилась дольше, чем у Гитлера с Евой Браун.
Я развелся, потому что моя жена бросила меня ради другой женщины. Но я воспринял это довольно стойко – я попытался задавить их обеих машиной.
Не могу поверить, что ты сделал это за моей спиной. Тебе следовало позвонить мне, спросить разрешения, я бы проявил понимание. Я бы, конечно, сказал «нет», но ты бы чувствовал себя порядочным человеком.
Наверное, что-то со мной не так, раз ни одна моя связь с женщиной не длилась дольше, чем у Гитлера с Евой Браун.
Она подумала, как прекрасно было бы, если дождь продолжался всю ночь и не ослабел на утро. Тогда никто не смог бы заставить их опять вкалывать.
Покажи-ка мне свою руку. Нежные ручонки. И с маникюром. Никогда, небось, тяжёлой работы не делал, да, Луис?
— Я был на Второй Мировой войне, я сидел в окопах.
— Да уж. Тебе было 8 лет!
— Правильно, я не попал в окопы. Я застрял на полпути. Это еще тяжелее.
Я могла бы уйти на пенсию. Конечно, я не стану этого делать. Я буду работать до ста лет, а потом просто сокращу себе рабочую неделю до четырех дней. Боже, я уже умираю от скуки от мысли об этом лишнем выходном. Может, пойду в юридический или еще куда.