— Бенни.
— Что?
— Она очень больна?
— Джун? Достаточно... Послушай, я тут подумал...
— Потому что мне кажется, кроме того, что у нее с головой не все в порядке, она вполне нормальная...
— Бенни.
— Что?
— Она очень больна?
— Джун? Достаточно... Послушай, я тут подумал...
— Потому что мне кажется, кроме того, что у нее с головой не все в порядке, она вполне нормальная...
— Джун, клеешь блестки — клей молча!
— Хочешь, чтобы у нас возник внутренний блесточный конфликт?
— Вот почему Сэм полностью чёрный, — выдохнул Квил. – Чёрное сердце — черный мех.
— А твой мех, цвета шоколада, что отражает? — прошептал Сэм в ответ. – Какой ты «сладкий»?
— У нас должны быть открытые отношения.
— У нас нет с тобой никаких отношений, Джей Пи, ни открытых, ни закрытых, ни приоткрытых.
Они раньше были такие пузатые и сочные, а теперь все скрюченные, как будто у них украли жизнь. Они сладкие, но на самом деле это униженные виноградины.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
— В Сент-Луисе вывесили ордер на твой арест. Теперь ты есть в базе данных ФБР.
— Теперь я популярен как Дилинджер!
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…
Эш: Я хочу такой же любви, как у них, когда-нибудь.
Фредди: Где этот унылый кусок говна?
Стюарт (входит с покупками): Я здесь, ты, труп ходячий!