Для тебя открыт весь мир, но ты зашел в тупик.
Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик.
— ... Церковь нуждается в таких людях, как ты.
— Вы совершенно не знаете, что я за человек.
— Знаю. Я вижу! Ты из тех, которые живут ради веры.
— Я не живу ради веры, я за неё умру.
— Вот, золотые слова. Но так сразу умирать не обязательно. Есть много путей, чтобы служить Богу.
— Ну вы же знаете, что это не так. Вы хорошо устроились, да? Вы знаете, что другие религии над нами насмехаются из-за этого? Что в других религиях есть воины веры, самоубийцы, мученики, которые отдают жизнь за свою веру. Ничего подобного на сегодня не делает ни один христианин. А всё потому, что вы не читаете Библию. Вы слепили себе такого удобного Бога, который всё прощает и успокоились. А Господь говорит: «Не думайте, что Я пришёл принести на землю мир; не мир пришёл Я принести, но меч, ибо Я пришёл разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человеку — домашние его». И ещё! «Врагов же моих тех, которые не хотели, чтобы Я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною». Так что речь не идёт вовсе о том, чтобы жить за веру. У Господа на нас другой план, когда он говорит: «Огонь пришёл Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!»
— Ну вот в этом ты совершенно прав, Веня! И вот именно поэтому ты тот человек, который нам нужен.
— Для чего?
— Для чего? Ну... я хотел бы, чтобы ты для начала прочитал вот эту вот брошюрку.
— Мне не нужны брошюрки, у меня есть Библия и она меч, который проходит сквозь людей. Некоторые выстаивают, другие падают.
— Вот! Вот, приходи, поговорим, послушаешь проповедь...
— Проповедь!?
— Да.
— Ну если уж проповедовать, то в Чечне или Афганистане.
— Веня... Веня, ну тебя же убьют в первый день.
— А вот это неважно. «Тот, кто отдаст душу свою ради меня, тот сбережёт её».
— Ну и ко скольким душам ты так достучался? К двум? К трём? А нас тысячи. Понимаешь? Миллионы.
— А это не счёт и души не валюта. На небесах более радости будет об одном грешнике, кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии.
Другие люди понимают, зачем они родились, но я... Видимо, я появился на свет для того, чтобы страдать и причинять другим страдания. Наверное, это не самый хороший повод. Хотелось бы мне уметь делать что-то другое. Но здесь, на этой земле... Мне кажется, что я в тупике.
... и, покинув людей, я ушёл в тишину,
Как мечта одинок, я мечтами живу,
Позабыв обаянья бесцельных надежд,
Я смотрю на мерцанья сочувственных звёзд.
Есть великое счастье — познав, утаить;
Одному любоваться на грёзы свои;
Безответно твердить откровений слова
И в пустыне следить, как восходит звезда.
После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.
Cлайд с цитатой