Мораль — для большинства это система обеспечения собственной правоты.
Мнение большинства — всегда ошибочно, ибо большинство людей — идиоты.
(Общественное мнение — заведомо ложное мнение, так как большинство людей полные идиоты.)
Мораль — для большинства это система обеспечения собственной правоты.
Мнение большинства — всегда ошибочно, ибо большинство людей — идиоты.
(Общественное мнение — заведомо ложное мнение, так как большинство людей полные идиоты.)
Уже очень давно я пытаюсь присоединиться к нормальному большинству. Но я не уверен, что у меня получается.
Есть две морали: одна — пассивная, запрещающая делать зло, другая — активная, которая повелевает делать добро.
Мораль — это всегда продукт террора; ее цепи и смирительные рубашки придумали люди, которые ограничивают свободу других, потому что сами в себя не верят.
Когда-то, едва узнав, что я собираюсь поступать в юридический, папа сказал мне, что защищая закон, легче всего его нарушить. Именно для того, чтобы защищать. И что долг службы и обычная человеческая мораль начнут бороться у меня в душе… пока не победит что-то одно.
Гоголь не думал, что его хата с краю... Но, все же, как всякий гений, Николай Васильевич был одинок.
Попробую убедить вас логикой. Понимаете, Тойво, возможность неразрешимых задач можно предсказать априорно. Наука, как известно, безразлична к морали. Но только до тех пор, пока её объектом не становится разум. Достаточно вспомнить проблематику евгеники и разумных машин... Я знаю, вы скажете, что это наше внутреннее дело. Тогда возьмём тот же разумный лес. Пока он сам по себе, он может быть объектом спокойного изучения. Но если он воюет с другими разумными существами, вопрос из научного становится для нас моральным. Мы должны решать, на чьей стороне быть, а решить мы это не можем, потому что наука моральные проблемы не решает, а мораль — сама по себе, внутри себя — не имеет логики, она нам задана до нас, как мода на брюки, и не отвечает на вопрос: почему так, а не иначе.
— Я живу по антиобщественному закону: если большинство считает, что нужно делать так-то и так-то, я поступаю по-другому.
— Значит, большинство не правы?
— Да, именно так.