... с другой стороны, мы должны помнить, что сама церковь имеет очень размытые моральные стандарты, хотя она пытается обвинить людей — таких, как я, которые верят в эмпиризм и просвещение, — в том, что она называет моральным релятивизмом, как будто это какой-то ужасный грех. Но в реальности этот «грех» — способность мыслить. Церковь, например, считала рабство абсолютно нормальной вещью. Теперь она так не думает. И какая польза от церкви, которая говорит: «О, мы тогда не знали, что рабство — это плохо, так как никто не знал». Тогда какой от вас прок?!
Я влюблён в правду, поклоняюсь свободе, и на моём алтаре покоятся литературный язык, чистота и терпимость. Это и есть моя религия, и каждый день я бываю жестоко, грубо и глубоко ранен, оскорблён, подавлен и изувечен тысячами разных богохульств, направленных против неё.