Зои Харт из южного штата (Hart of Dixie)

... Я — рациональный человек. Я — врач. Я в состоянии контролировать свои эмоции. Я не позволю увлекаться им! Я могу избавиться от этих чувств, просто спрятать их глубоко-глубоко внутри, затолкать их глубоко-глубоко в мое под-под-под-подсознание.

0.00

Другие цитаты по теме

Я не знаю, как себя превозмочь,

Но прощаю твои ошибки.

Чтобы провести с тобой ночь,

Месяцами жду у калитки.

Может быть, наступит тот час,

Годы подведут итоги.

И погаснет в окне свеча,

И уйдут тревоги.

Все проклятья богам

За пустую постель,

За бездумный обман,

За несчетность потерь

Прекратятся отныне

И навсегда.

Только сердце верни...

Мое сердце отдай...

— Брик! Чисто гипотетически, если два совершенно разных человека всё время ругаются, есть хоть малейший шанс на романтическое будущее?

— Доктор Харт, ты что на свидание меня зовёшь?!

— Нет!

Время не лечит. Оно медленно зашивает раны толстыми нитками, завязывает узлы покрепче, в некоторых случаях накладывает гипс. И, кажется, что все прошло, да и было ли вообще? Давай сделаем вид, что не было. Что это просто страшный сон. Так легче. Только когда гипс дает трещину, происходит катастрофа.

Рябь на поверхности — не озера даже, но лужи талой воды на вершине огромного ледника — вот на что были похожи его чувства и эмоции.

Ценность партнера определялась мощью положительных ощущений. И одновременно – мощью возможных отрицательных ощущений от его отсутствия.

Неподдельно от боли воя в пустынных просторах комнат,

Стережем одиночество. Свято храним, как зеницу ока,

Пока где-то нас ждут, пока где-то нас все же помнят -

Нам гордыня не даст проорать, как же дико нам одиноко.

Я не чувствовала ничего. Только ужас и нескончаемое чувство вины. Наконец, меня прорвало. Я больше не могла держать в себе все нахлынувшие чувства: страх, боль, отчаяние, ненависть, злость, печаль, вина, безысходность – все слилось единым потоком. Но, несмотря на это, у каждого чувства был свой вкус. Я различала их. Боль – горькая, жгущая мои легкие и горло. Страх – холодный и обволакивающий, как азот. Отчаяние – соленое и теплое, как мои слезы. Ненависть – сухая и горячая. Злость – горькая и перченая, как индийские специи. Печаль – кислая, как лимонный сок. Вина – тяжелая топкая и глубокая, как оскома, вяжущая во рту. Безысходность – прозрачная и прохладная, как дым от сигарет или туман, окутывающий тебя, от нее не укрыться, она обволакивает все тело. И тогда скулы начинает сводить от ужаса. Я опустела. Все вырвалось наружу вместе с неистовым воплем...

Свершившее зло, да будут наказаны. Если приговор вынесен так тому быть, таков закон. Родственные чувства какая бессмыслица. Существует закон, а эмоции пустая трата времени. Если мы не будем подчиняться законы, как это можем требовать от других?

Согласно официальному отчету полиции, наша Чави умерла в понедельник, между девятью и десятью часами вечера. Остальные, мы трое, умерли около полуночи, только осознали это позже. Мы с мамой оказались фениксами, каждый из которых возродился по-своему. Папа же горел и горел, пока от него ничего не осталось.

— Доктор!

— Я хотела извиниться..

— За что именно?

— За наше свидание на пикнике.. Ты столько вложил в него, а я так испугалась, что ничего не получится, что у нас так мало общего, поэтому всё испортила.. Но я осознала, что ты мне нравишься, Уэйд Кинселла, ты мне очень нравишься... и кто знает, может есть шанс на то, что мы будем счастливы, и мы не узнаем, пока не попробуем.

— О чем ты говоришь?

— Может ты подумаешь о том, чтобы быть моим настоящим, о котором все-все будут знать, парнем. Всё хорошо, ты можешь подумать, потому что я в курсе, что сама не подарок: нервная, а иногда слишком властная, и такое случается, но...

— Иди сюда! Это сочельник, док! В этот вечер случаются вещи безумнее, чем доктор и бармен.