Вот этим враги и отличаются от друзей. Себя не пожалеют, лишь бы тебе гадость доставить!
Шелена
Cлайд с цитатой... Ей отмерено время
Между светом и тьмою…
Непосильное бремя –
Оставаться собою,
Быть ни тем и ни этой
Но обоими сразу,
Ни живой, ни отпетой,
Лишь по сердца приказу
Поступать. Даже если
Разорвут его в клочья
Те, кто день славят песней
Те, кто шастают ночью.
Мало тех, кто поймут
Сумрак... Тех, кто поверят -
Он не враг, и ведут
В обе стороны двери...
…Кем — не знаю ответа -
Суждено ей когда-то
Стать? Весенним рассветом -
Или зимним закатом?
— А вы кто?!
Грех было не выступить перед таким благодарным слушателем.
— Две скромные послушницы из монастыря Святой Валины Смиренницы, пожранной драконом прямо у порога ее кельи, но через год и три дня явившейся своим сестрам для божественного откровения. Добровольно отрекшись от всего мирского, мы пять лет провели в монастырских стенах, молясь и в меру своих скромных сил помогая страждущим, а теперь паломничаем, понимаете ли, по дорогам, изыскивая любую возможность принестись в жертву, ибо в этом и состоит наша священная цель — добровольно скормиться драконам, василискам, кракенам и прочим гадам, из чьих желудков мы вознесемся прямиком на небеса. — Я благочинно сложила ладони перед лицом, возведя глаза к вожделенному приюту. Противоположное направление Вересового взгляда говорило о том, что он с куда большим удовольствием провалился бы к мракобесам, лишь бы не слышать, что я несу. — Итак, где гнусный ящер?
Мало ли у кого какие недостатки, друзей-то мы выбираем за достоинства, а их обычно намного больше.
Мало ли у кого какие недостатки, друзей-то мы выбираем за достоинства, а их обычно намного больше.
— Неужели вы бросите слабую женщину на растерзание вурдалакам? — Я поставила сумки на землю, огляделась и, убедившись, что нас никто не видит, перелезла через плетень и за концы комлей поочередно отвела бревна в сторону, освобождая проход.
— Да, вурдалаков в самом деле надо пожалеть, — серьезно согласился Верес.