Джон Фаулз. Волхв

Другие цитаты по теме

На деле ничто так не враждебно поэзии, как безразлично-слепая скука, с которой я тогда смотрел на мир в целом и на собственную жизнь в частности.

Стихи и смерть, внешне противоположные, означали одно: попытку к бегству.

Златые корни с черепа-утёса

Роняют знаки и событья; маска

Ведёт игру. Я — тот, кого дурачат,

Кто не умеет ждать и наблюдать,

Икар отринутый, забава века...

У самых глаз распластались на камне кончики ее прядей; как заставить себя признаться? Ведь это все равно что наступить на цветок из-за того, что неохота в сторону шагнуть.

И вдруг я чувствую: мы — одно тело, одна душа; если сейчас она исчезнет, от меня останется половина. Будь я не столь рассудочен и самодоволен, до меня дошло бы, что этот обморочный ужас — любовь. Я же принял его за желание. Отвез её домой и раздел.

Богатство — вещь чудовищная. Распоряжаться деньгами учишься около месяца. Но чтобы привыкнуть к мысли «Я богат», нужны годы и годы.

— Стихи хорошие, но прочли вы их скверно.

— Вам видней...

— Еще бы.

— Правда, друзья утверждают, что я хорошо читаю.

— Они вам льстят. Вы читаете отвратительно.

Она как безопасная бритва: её легко сломать, но ею и легко пораниться.

И письмо я отправил, как бросают в море бутылку с запиской – не слишком рассчитывая на ответ.

Солнце. Нагота. Стул. Полотенце, умывальник. Плитка на полу. Собачка. И существование обретает смысл.