Я просил его, чтоб он помедлил.
Отошел, не трогал, подождал.
Если можно, чтоб еще помедлил
И в кольцо меня не замыкал.
Удивился Темный: «Что могу я?»
Засмеялся тихо под плащом.
«Твой же грех обвился, — что могу я?
Твой же грех обвил тебя кольцом».
Уходя, сказал еще: «Ты жалок!»
Уходя, сникая в пустоту.
«Разорви кольцо, не будь так жалок!
Разорви и вытяни в черту».
Люди хотят Бога для оправдания существующего, а я хочу Бога для искания ещё несуществующего (вероятно). Людям совсем бы хорошо было с их страстью, в их формах, с их любовницами и любовниками; да только беспокойно – не грех ли? Они зовут Бога, чтобы Он пришёл к ним, где они, и сказал: «Нет, не грех; а коли и грех – прощу, за то, что вспомнили меня и позвали. Не беспокойтесь». А мне некуда звать Бога, я в путешествии. Нет подходящего мне дома, в котором хотела бы вечно жить; я сама хочу идти к Богу; там, впереди, ближе к Нему, есть, верю, лучшие дома – их хочу.
И мы простим, и Бог простит.
Мы жаждем мести от незнанья.
Но злое дело — воздаянье
Само в себе, таясь, таит.
И путь наш чист, и долг наш прост:
Не надо мстить. Не нам отмщенье.
Змея сама, свернувши звенья,
В свой собственный вопьется хвост.
Простим и мы, и Бог простит,
Но грех прощения не знает,
Он для себя — себя хранит,
Своею кровью кровь смывает,
Себя вовеки не прощает -
Хоть мы простим, и Бог простит.
И за правду мою не боюсь никогда,
Ибо верю в хотенье.
И греха не боюсь, ни обид, ни труда...
Для греха — есть прощенье.
Грех — жить без дерзости и без мечтания,
Не признаваемым — и не гонимым.
Не знать ни ужаса, ни упования
И быть приемлемым, но не любимым.
К стыду и гордости — равнопрезрение…
Всему покорственный привет без битвы…
Тяжеле всех грехов — Богоубьение,
Жизнь без проклятия — и без молитвы.
Страшно оттого, что не живется — спится.
И все двоится, все четверится.
В прошлом грехов так неистово много,
Что и оглянуться страшно на Бога.
Грешим и каемся... Грешим и молимся...
Клянемся лучше стать, да не становимся...
Пороком-лезвием да по артерии
ненужной святости в ночной мистерии...
БалУем ласками, не помня имени,
минуты близости на душу выменяв...
В тираж всё Вечное, а после — в розницу...
Так «совершенствуем» свою бессонницу...
Всё ночью серое... А утро предано...
И слёзы катятся, да дело сделано...
Остатки совести болят — терзаемся...
Грешим и молимся... Грешим и каемся...
Знание — опасно. Пока люди остаются в неведении, они невинны и добродетельны, но обретения знания влечет за собой соблазны и новые возможности, которые ведут к греху и разрушению.
Страшна пустыня дождевая...
Охолодев, во тьме, во сне,
Скользит душа, ослабевая,
К своей последней тишине.
Где мука мудрых, радость рая?
Одна пустыня дождевая,
Дневная ночь, ночные дни...
Живу без жизни, не страдая,
Сквозь сон всё реже вспоминая
В тени угасшие огни.
Господь, Господь мой, Солнце, где Ты?
Душе плененной помоги!
Прорви туманные наветы,
О, просияй! Коснись! Сожги...
Cлайд с цитатой