И не надо смотреть на меня такими преданными глазами. Ничего такого тайного я тебе не доверял. Да об этом весь Петербург болтает. И все под страхом смертной казни.
Умеющий молчать слышит много признаний. Ибо кто же откроется болтуну или сплетнику?
И не надо смотреть на меня такими преданными глазами. Ничего такого тайного я тебе не доверял. Да об этом весь Петербург болтает. И все под страхом смертной казни.
— Говорят, вы встречаетесь.
— Мы держим это в полной секретности. Даже друг другу об этом не сказали.
— Удивительно, что богов, которым действительно стоило поклоняться, никогда не существовало, — неожиданно сказала я вслух.
Мармар покосилась на меня с любопытством.
— Это каких?
— Я бы, например, почитала Бога подслушанных разговоров. Он единственный на самом деле что-то меняет.
– А что, если она хочет знать то, что я не хочу ей рассказывать?
— Ты не правильно задаешь вопрос – решительно сказал он – Ты должен решить, хочешь ли ты сохранить секреты или хочешь сохранить ее?
— Это ж наш сердцеед. Говорят тебе свидетельница прямо на улице отсосала? Датч, ты покоритель сердец.
— Вот больные. Ей просто стало плохо и я её стал успокаивать.
— Мы? Слушай, это не к нам полезли в штаны, посреди улицы, на месте преступления. только не рассказывай мне про разные стадии горя: отторжение; злость; минет. Если вам одиноко звоните девять один один и спросите детектива Большой Шланг.
— Вы лжете! К чему вся эта грязь?
— Я не боюсь грязи, в ней иногда прячут государственные тайны.