— Кошмар, эту песню они крутят двадцать раз на дню.
— Форменный садизм. ФОРМЕННЫЙ САДИЗМ!
— Кошмар, эту песню они крутят двадцать раз на дню.
— Форменный садизм. ФОРМЕННЫЙ САДИЗМ!
— Ты только взгляни на этот зад: платонический идеал, не зад, а откровение. Ты посмотри на этот портал жизни, скрывающийся между бёдер.
— Портал жизни?
— Ты не представляешь, какие сны мне про него снились.
— У меня будут проблемы. Ведь никто не должен был выиграть гигантскую панду.
— Что, лучше получить удар ножом?
— По-моему, мы выдули целую бутылку водки.
— Ты весь вечер кривлялся, как идиот.
— Ну так водка же.
Слушай, я не хочу унижаться и показывать тебе внутреннее убранство этого дома, затянутое в пластик и прочую ерунду, и беспорядок.
— Что ты изучаешь?
— Русскую литературу и славянские языки.
— О, здорово! Это интересно!
— Да.
— Кем потом будешь?
— Таксистом, продавцом хот-догов, наркодилером — весь мир для меня открыт.
— А может мы с тобой в кино как-нибудь сходим вместе?
— Джоел, я тут совершила большую глупость. Я... Я рассказала брату о том, что произошло...
— Это плохо?
— Нет-нет-нет, но он рассказал родителям. Мы католики. А Питт сказал им, что ты еврей.
— О, но я атеист. Вернее, прагматик-нигилист. Или, скорее, экзистенциалист.
— Раньше у всех были корабли?
— Да, вот у меня личная яхта.
— Правда?
— Нет.
— Ооо, сарказм! Уже прогресс...
— Алло? Простите, все динозавры сейчас заняты.
— Что ты делаешь?
— О, подождите... вот один как раз подошёл. Джоэл, это тебя.
— Как смешно.