— Посмотри-ка, это же дорожный патруль, может быть, у них спросим дорогу?
— О чем ты, детка? Они даже свою задницу двумя руками не найдут.
— Посмотри-ка, это же дорожный патруль, может быть, у них спросим дорогу?
— О чем ты, детка? Они даже свою задницу двумя руками не найдут.
Ян скинул ботинки, залез в пакет, выудил красивую фигурную бутылку текилы:
— Пойдет?
Вальдемар удивился:
— К русскому-то обеду? Разумеется!
— Текила-борщ? Бармены Франкфурта киснут от зависти!
— У него мой нос!
— Нет, мой!
— Да посмотри же, точно мой!
— О чем ты? Нос мой и точка!
— По-моему, это вообще не нос…
— У него мой нос!
— Нет, мой!
— Да посмотри же, точно мой!
— О чем ты? Нос мой и точка!
— По-моему, это вообще не нос…
Чёрт! Трудно будет приложиться к его рту. Надо бы его очеловечить. Дать ему имя, что ли. Пусть будет Фред; с Фредом делать это веселее, чем с неопознанным трупом мужчины.
— А не желаешь ли ты, Мальчиш, к нам, в буржуинство, записаться?
— В буржуинство?
— Будешь лопать, Плохиш, всё, что захочешь! Халву — пачками, варенье — банками, шоколад — плитками, печенье — коробками.
— Стойте, я сейчас! Я только штаны подтяну...
И вообще... болтать с посланником небес по сотовому такой же прикол, как крутой байкер на мопеде.
— Россу постоянно снился один и тот же кошмар.
— Какой кошмар?
— Он боялся, что я его съем.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»