Да, я бы многое вернула, тех людей, с которыми я общалась.
Те моменты...
Как же мне этого не хватает.
Да, я бы многое вернула, тех людей, с которыми я общалась.
Те моменты...
Как же мне этого не хватает.
Я так и не научился ждать,
Любить и верить в прощенье неба.
И мне забвенья не избежать,
И не дождаться объятий лета.
В осенний день я прольюсь дождём,
Весенним днём стану талым снегом.
Мою мольбу перекроет стон,
Мои слова разлетятся пеплом.
Хорошо говорить «пойдём», когда идти некуда. Но человеку нужны иллюзии. К тому же, главное, чтобы было с кем идти, тогда уже становится не важно — куда.
Любовь, любовь — гласит преданье -
Союз души с душой родной -
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И... поединок роковой...
И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец...
Но вскоре, в ближайшие несколько месяцев, Уилл постепенно и против своего желания осознал, что враги, которых боится мать, находятся не во внешнем мире, а в её собственном мозгу. От этого они не делались менее реальными, менее страшными и опасными; наоборот, это значило, что он должен охранять её ещё более внимательно. Тогда, в супермаркете, Уилл притворился довольным, чтобы не расстраивать мать, и с тех пор какая-то часть его сознания всегда оставалась настороже, прислушиваясь к её тревогам. Он любил свою мать так горячо, что готов был умереть, защищая её.
Я приглашаю, улыбаясь,
Редко сомневаюсь, и не жду подвох.
И по моей душе открытой
Ходят, бьют копыта, вдоль и поперёк.
— Была и я когда-то розовой, Эдуард.
— Все мы рождаемся ангелочками. Но оставаться такими нельзя, если хочешь выжить.
Она [мать] всё время говорила: «Лёша, будь собой, я хочу, чтобы ты был счастлив», ну а я... я боялся, что я настоящий её разочарую.