Stand Up

В целом, наше телевидение уродское. «Первый канал» это просто адский ад. Во-первых, начинается всё с того, что идут передачи про здоровье, где нам Малышева со своими товарищами говорит: «Вы все больны!» И бог с ней с Малышевой, ей тоже надо в такую передачу, но зрители... У меня самая большая претензия к зрителям. Вы видели этих зрителей? Вот этих мужчин в феврале в «гаваечках» с золотыми зубами? И Малышева задает им вопрос: «Поднимите руки те, кто знает, с какой стороны у человека сердце?» Они поднимают руки. И Малышева: «Ну что ж, восемьдесят процентов зала знает, остальные двадцать не знают. Давайте разбираться!»

Не надо разбираться! Пускайте газ! Они не знают, где сердце!

Я был в другом городе и я забыл заранее купить обратные билеты в Москву, и когда я в последний день зашёл на сайт «РЖД», я увидел, что осталось только два типа билетов: на скоростной поезд «Стриж» за пять тысяч рублей и на плацкарт за 1200. И я подумал: блин, плацкарт в четыре раза дешевле! Не может же быть такого, что там в четыре раза хуже? Правильно? Неправильно! Там в четыреста раз хуже!

Детство заканчивается, когда ты этого захочешь. Когда ты откажешься от детства, скажешь: «Всё, детство, до свидания! Ты ушло. Я теперь взрослый» — тогда оно уходит». А так оно никуда не уйдёт. Оно до сих пор с тобой. Детство — оно в нас.

Я больше ненавижу тех женщин, которые матерятся, особенно без повода. И я не строю из себя какого-то правильного типа... Как по мне, женщина может хамить, курить, изменять Максиму Виторгану, плевать! Для меня, даже если женщина при мне говорит слово «сука», внутри меня как-будто просыпается какая-то поэтесса, которая говорит: «Господи, не сука, а кобелиная спутница, я вас прошу! Муза Панина, но не сука, я вас попросила бы!» Причём говорят, что «сука» это литературное слово, часто говорят, но я ни разу не видел, чтобы в библиотеке говорили бы: «У вас есть сборник Есенина?» «Сука... где-то был».