животные

— Зусулы собираются атаковать нас при помощи своих боевых слонов.

— Шмульке, а что вы знаете о боевых слонах?

— Я знаю, что они имеют очень острые боевые бивни.

— Хе-хе-хе. Что могут сделать их жалкие бивни против нашей железной брони, болван?

— А что за вещь — крокодил?

— По виду он похож сам на себя. Вдоль он достигает размера собственной

длины, а поперек — собственной ширины. Передвигается при помощи собственных

лап. Питается тем, что съедает. Когда издохнет, разлагается, а душа его

переходит в другое существо.

— Какого он цвета?

— Своего собственного.

— Диковинный гад.

— Что и говорить. А слезы у него мокрые.

А ты как думал? Ты думал, он дурак, зверь-то? Нет, он умней человека, даром что свинья называется. Он все знает. Хоть то в пример возьми: человек по следу пройдет, не заметит, а свинья как наткнется на твой след, так сейчас отдует и прочь; значит, ум в ней есть, что ты свою вонь не чувствуешь, а она слышит. Да и то сказать: ты ее убить хочешь, а она по лесу живая гулять хочет. У тебя такой закон, а у нее такой закон. Она свинья, а все она не хуже тебя; такая же тварь божия.

— Там такая замечательная травка была, а вы её уничтожили! Вы уничтожили целую среду обитания. Вот придут, например, бизоны, а травки-то и нет. Есть-то нечего!

— Какие бизоны? Что ты придумываешь?

— Здесь нет никаких бизонов.

— Эх... Так потому их и нет, что есть нечего.

— А чем же он [тигр] питается?

— А я читал, что он человеческими жертвами питается. А что?

— Ну что ж... Очень может быть. Вы посудите сами, товарищи: чем ему питаться, когда у него кончается свинина, конина, говядина и рыбий жир... Вот он и жрёт человека.

Протестовать по поводу корриды в Испании, поедания собак в Южной Корее или забоя тюленей в Канаде, продолжая есть яйца кур, которые всю жизнь провели в клетках, или телятины от телят, которые были лишены их матерей — все равно, что обличать апартеид в Южной Африке, прося своих соседей не продавать свои дома чернокожим.

Мы должны говорить от имени тех, кто не может говорить за себя.

Суть вовсе не в личной непорочности. Не поддерживать жестокое обращение с животными — и убеждать других не поддерживать его — в этом суть.

Все аргументы, доказывающие превосходство человека, не могут разрушить один жесткий факт: по страданию животные — нам равны.

Люди могут надеяться, что мясо, которое они покупают, получено от животного, которое умерло без боли, но на самом деле они просто не хотят об этом знать. Однако те, кто своими покупками требуют, чтобы животных убивали, не заслуживают быть отделенными от какого-либо аспекта производства мяса, которое они покупают.