возраст

Когда тебе сорок, мало что имеет значение. Когда тебе сорок, подлинные чувства уходят, потому что в этом скучном возрасте все потрясения словно смягчаются подушкой безопасности.

— Здесь опасно, в воздухе радиация, не понимаете?

— Знаешь, сколько мне лет?

— Не знаю. Наверное, много.

— Восемьдесят два. Я всю жизнь прожила здесь. Именно здесь, в этом доме, в этой деревне. Мне плевать на опасность.

— У меня приказ. Давайте без глупостей.

— Глупости? Ты не первый солдат, пришедший сюда с оружием. Когда мне было двенадцать, началась революция. Сначала царские солдаты, потом большевики. Парни, как ты, приходили один за другим, говорили, чтобы мы уходили отсюда. Нет. Потом был Сталин и с ним голод, Голодомор, родители умерли, двое моих сестер. Тем, кто выжил приказали убираться. Нет. А тогда Отечественная война. Немецкие солдаты, русские солдаты — больше солдат — сильнее голод, больше смерти. Мои братья не вернулись с войны. А я жила здесь и по сей день живу. Так после всего, что я видела, я должна бежать от того, что я даже не могу увидеть? Нет.

— Очень давно не виделись, правда?

— Ты вообще не изменилась.

— Ты что, дорогая. Разве такое бывает? Но, спасибо за любезность. Мы уже дошли до того возраста, когда говорят: «У каждого возраста есть свое достоинство».

Восемнадцатилетний считает, что самый лучший возраст — это восемнадцать лет, а тридцатилетний — его тридцать.